Отправлено: 05.08.11 08:25. Заголовок: Пингвины Мадагаскара - Фанфы

«Чтобы попасть в Город Грозовых Облаков, мне нужна моя волшебная расчёска».
-А-а-а-аххх… - Наверное, уже в сотый раз, обречённо зевнул Ковальски, и в совершенно несвойственной себе манере раскинув ноги в стороны, со стуком опустил их на журнальный стол. Устало косясь на Шкипера, слишком занятого для замечаний раздражёнными выкриками в ящик типа: «Обыщи робота. Я не доверяю этим мигающим глазёнкам!»
На экране носилась по облакам дебильная розовая пони с неровными зубами, да и вообще, всё это шоу было дебильное! Чем оно только нравится Рядовому? С лыбой от уха до уха, сейчас раскачивающегося на диване, то и дело, задевая учёного или командира. Пони радостно раскинув копытца, даже не поворачиваясь к открывшемуся ящику с глазками, из которого высунулась, столь искомая ею «волшебная расческа», завизжала: «Правильно! Она в синеньком заколдованном шкафу!»
Вокруг неё, помимо шкафа с глазками, было ещё несколько предметов: нечто, наверное, должное быть карандашом, ещё книжка, тоже с глазами, и некое подобие робота с мигающей оптикой, так не угодившее Шкиперу. Ковальски, уже попрощавшись со здравым рассудком, закатил глаза, тем не менее, улыбаясь, в душе, заботливости своего командира.
-Да фиг с ней, с твоей расческой! – Не унимался тот, - Не поворачивайся спиной к Мигальщику!
Словно подтверждая слова, а заодно и дразня его, робот пошевелил лапками и ещё активнее замигал глазками.
-Уххх! – Обессиленно отмахнулся Шкиппа, откидываясь на спинку дивана. – И это вы называете образовательным ТВ!?! – Воззвал он мрачно к потолку.
-Это же Лунороги! – Тряся могучее плечо командира, отчаянно попытался донести Великую истину Рядовой. Ковальски покачав головой, опять зевнул, уже не в силах закрывать одной рукой зев. – Они учат чудесам воображения, правилам поведения и приличным развлечениям!
Учёный мог поспорить на весь свой коэффициент мозговой деятельности, что Шкипер, уже раз десять точно, пожалел о своем обещании Рядовому, да и вообще команде: дать каждому, право выбора, что смотреть что-либо в свободное время, всем вместе. А что? – способ поддержать командный дух, и хорошие отношения в команде.
Всю тираду младшего подчинённого Шкипер просидел молча саркастично глядя на того, лишь поймав улыбающийся взгляд лейтенанта, измученно улыбнулся в ответ. Наконец, когда фонтан иссяк он, закатив глаза и выдохнув, выхватил у парня пульт, сопровождая это почти риторическим вопросом:
-Кто за то, чтоб не давать Рядовому больше щёлкать по каналам?
-Я! – Мгновенно среагировал Ковальски, вздергивая руку к верху. Сам командир тоже не мешкал, проделывая одновременно с подчинённым тоже самое.
-Нееет! – Чуть не плача пискнул Рядовой, полетев за пультом, приземлившись животом на колени предводителю.
-Ещё одна победа демократии! – Торжественно возвестил Шкиппа. – Чик!
Повинуясь пульту, телик переключил канал, и, на экране появилась красная заставка с желтыми языками пламени и двумя с чересчур накаченными в грудной клетке, для своего вида борьбы ниндзя, если их можно так назвать, в каёмке с сюрикенами на углах.
«АРЕНА БОЕВЫХ НИНДЗЯ БЕЗ РУБАШЕК!!!» - Истерически радостно, как и принято, в таких шоу, возвестил диктор.
-Вау! Вот это будет покруче! – В один голос взвыли мужчины.
-Извращенство… Мужчинам восхищаться борьбой мужиков без верхней части одежды. – Вполголоса пробормотал Рядовой, устраиваясь на коленях Шкипера, и утыкаясь носом в сложенные руки.
-Ты нечего не понимаешь! Не дорос ещё! – Радостно отмахнулся Ковальски, даже не смотря на собеседника.
-Ниндзя не такие быть должны. – Шмыгнул носом парень. – С каких пор нелепые качки стали называться этим именем, полным изящества и грации!
Его уже никто не слушал, потому что как раз в это время диктор объявил: «А мы вернёмся после рекламы!»
-Чё? – Возмутился учёный, сползая лицом со стола, с которого только недавно снял ноги.
-Какого… - Шкипер осекся, вспомнив, о наличии детей в комнате.
«Мисс Перки, ты – моя лучшая подружка!» - Воскликнула возникшая на экране китайская девочка, держащая в руках блондинистую куколку в розовом платьице.
Доселе невидный и неслышный маньяк, сидящий где-то в сторонке, ожил, увидев на экране свою красавицу. Схватил её в руки и принялся махать ею в направлении экрана, бормоча что-то невнятное.
«Я тоже тебя очень люблю!» - Возвестила куколка, приятным девичьим голоском.
«Ах! Мисс Перки ты говоришь?» - Неумело нелепо восхитилась девчушка и радостно уставилась в экран, держа куколку перед собой.
И убийственно счастливый диктор объявил: «Всё верно ребятки! Благодаря суперсовременному голосовому чипу и новейшим технологиям, Мисс Перки действительно умеет говорить!»
-Голосовой чип? – Грустно и громко сопящий Рядовой, завертелся на коленях капитана. – Но волшебную игру воображения заменить нельзя! Да и кому вообще нужны ваши болтливые кукл… ай!
Рико, от начала и до незаконченного конца несогласный с сослуживцем, с какой-то ненормальной лёгкостью, если это можно вообще выделять в Рико, перескочил через диван, попутно, для опоры, спнув с оного Рядового, и чуть не приземлившись на голову ученого, со всего разгона впечатавшись в «жидик» оставляя круги на экране, тщательно старался ловить каждое слово парня за кадром.
«Все выражения записаны заранее».
Как только очередная фраза закончились, боец с оборота приземлил ножищу не меньше 45ого на многострадальный стол и с таким миксом сосредоточенности, нетерпения, рассеяности, и ещё какого-то недовольства, оглядел присутствующих и остановившись на Ковальски, отчаянно взывая к его вниманию, сначала тыкал пальцем в него, потом в куклу, потом в экран, что-то при этом ещё и говоря. Затем, не желая пропустить ни кадра, обратно прилипился мордахой к ящику.
-Ээээ... Ковальски… варианты излечения любовной горячки… - Шкипер, приподнимая с пола Рядового, с опаской обратился к ученому.
-Хм… - Тот, потерев подбородок, по обычаю неизвестно откуда выудил блокнот с карандашиком. – Думаю, я знаю, как сделать твоё золотце говорящим. Конечно, для этого нужно добыть голосовой чип, от одной из…
Первой части его фразы хватило, чтобы Рико недослушав, ожил, если быть ещё живее возможно, подскочил к ученому, и, закинув его на плечо ногами вперёд, этими же ногами вынес дверь, железную, слава Богу, та открытой оказалась. По нажатию кнопки, из гаража выехала машина, закинул туда математика, опять же, ногами кверху, зам уселся сам, вопя, чтобы подбегающие и попутно застёгивающие ремни Рядовой со Шкипером поторопились. А где-то из под заднего сиденья приглушённо доносится:
-Мгыхишь твою! Ирод, одеться-то хоть дай!

8:45
В вентиляции детского магазина, в нескольких метрах от стойки с упаковками кукол «Говорящая Мисс Перки».
Ковальски (с биноклем!): Шкипер, наблюдаю голосовые чипы.
Шкиппа (и так, всё прекрасно видя): И ни души вокруг. Понял Ковальски, Рико, Рядовой, всё готово?
Рико (подмяв, на радостях, под себя, мрачно несопротивляющегося-, Рядового): Ага-ага-ага! Давай-давай-давай!!-
Шкиппа: Ковальски?
Ковальски (отдавая честь): Готов, сер!
Шкиппа: Даю разрешение.
Ковальски, как в шпионских фильмах, впрочем, ему не привыкать, из какой-то больно широкой отдушины, с потолка, какого-то больно высокого, прицепленный креплениями опускается к стойке, аккуратно берет коробочку и отдаёт сигнал об окончании работы. Как вдруг голос с динамика, причём обращающийся не к коммандос:
«Хей, парни, я открываю, а то они сейчас двери вынесут. Берегитесь!»
Ковальски (в панике): Поднимай! Черт! Поднимааай!
Как по правилам, механизм отказывает, и толпа обезумевших покупателей, уже минут выдавливающих двери, напрочь снося всё, включая Ковальски с верёвочки, некстати решившего подниматься по держащему его тросу, как по канату. Спустя, секунд тридцать, взгляд «грел» лишь пустой прилавок «Говорящая Мисс Перки» с покосившейся, а потом и совсем упавшей вывеской.
Ковальски (все-таки поднятый наверх, лучше поздно, чем никогда, и изрядно помятый, мертвенно прижавшись обеими руками к командиру): И-ик! Может, в какой-нибудь другой магазин? Только я не полезу, туд-да… б-больше… н…НИКОГДА!!!
9:20
Другой магазин.
Такая же участь, что и лейтенанта, постигла Шкипера. Тоже некстати, решившего проявить инициативу.
9:57
Третий магазин.
И Рико.
10:25
Четвертый
Не пощадила, участь и Рядового.
10:30
В машине.
Убийственные взгляды прожигают маньяка с учёным.
Шкиппа (угрожающе): So Kowalski? Any options?
Ковальски: Кхм. Может,… сразу на фабрику пойдём, а?

10:58
Фабрика.
Рядом с конвейером. Из-за коробок высовываются, друг над другом, четыре мордашки.
Шкиппа: (молча, раздаёт условные знаки бойцам)
Прекатами, они, наконец, добираются до конвейера. Рико, не веря глазам и рукам своим, подходит, берёт коробочку и.… его 198ми сантиметрового (ещё и все время ссутуленного) вышибалу с руками его, и ногами, сшибает очередная, чёрт знает, откуда взявшаяся (на закрытой фабрике!!!), толпа свихнувшихся покупателишек! Маньяк, со всех лап, кинулся было в кучу малу, отшвыривающих друг друга и выпинывающих, но командир, всем весом упираясь плечом в грудь маньяка, попёр оного к уже давно, для верности, залезшим за ящики сослуживцам.
-Говорящая Мисс Перки, похоже - самая горячая игрушка на рынке. – Офигело констатировал, вцепившись пальцами в ящик и робко выглядывая из-за него, Ковальски.
-Может, оно и к лучшему Рико? - Ободряюще подхватил поникшего маньяка под руку Рядовой.
-Ммм? – Несчастный повернул голову в сторону парня.
-Никакой голосовой чип не сравниться с магией твоего воображения. - Воодушевлённо пропел несколько раз, оборачиваясь вокруг своей оси Рядовой.
-Оооо бой… - Страдальчески во всю грудь выдохнул тот.
У Шкипера, наблюдающего со стороны за этой сценой, сжалось сердце от вида подопечного, как вдруг его взгляду попалась запечатанная коробка на большом ящике, как раз подходящая, под несколько упаковок с Перки.
-Отставить вздохи, солдат! Похоже, эти горлопаны забыли об этой коробке с игрушками. – Бодро воскликнул он, потирая руки.
Рико радостно закивал, подтянувшись на ящике на руках, взобрался на него, нетерпеливо стуча по коробку, Шкиппа, последовав его примеру, вскарабкался на ящик, и ожидающе выставил руку. Боец все прекрасно, как, в общем-то, и обычно – без слов, поняв, выудил из-за пазухи ножичек и, передав командиру, стал ещё нетерпеливее подпрыгивать на месте. Капитан с хмылой торжественно, с расстановкой вскрыл коробку, открывает…
-Ложная тревога, парень. Это всего лишь лунные лошадки с ТВ…
-Аааа!!! Лунороги!!! – Завизжал Рядовой, заставив Ковальски вздрогнуть, чуть не откинув, коньки со страху, прижав к груди лапки.
Для столь маленьких размеров, взвиться и раскидать двух здоровых мужиков, у него затруднений, почему-то не вызвало.
-Принцесса Уважуха! Принц Заколдун! Блин, они все здесь!!! – Нахапываясь коробченками во все руки, пищал паренёк. – Я удивлён, что никто не подрался из-за этих замечательных игрушек!
-Да, необъяснимая загадка! – Театрально всплеснул руками Шкиппа, отворачиваясь.
-Шухер! Служащий! – Шикнул из-за ящика Ковальски.
-Бежим! Покупательская лихорадка началась! – Рядовой кинулся к учёному. Шкипер с Рико тоже медлить не стали.
-Вот блин! – Усатый служащий устало поднял коробку и двинулся в сторону утилизатора. – Ещё одна партия лунных коней вернулась нераспроданной! Ну, что ж, пока-пока! – Не без радости он вытряхнул содержимое в огонь.
Ученый невольно потянулся и закрыл глаза младшему сослуживцу.

Рико сегодня улегся рано, каждый выдох его храпка сопровождался разочарованным «оууув…», с лицом самого несчастного человека на земле. Шкипер и Ковальски, уже после отбоя, с очень сосредоточенным видом распластались по столу, подперев головы руками, соболезнующее глядя на бойца через открытую дверь. Молчали.
-Нет. Ну, не могу я видеть нашего маньяка таким подавленным! – Не выдержав, в конце концов, и с чувством ломанув кулаком по столу, воскликнул Шкиппа.
-Даже выдающийся научный ум не смог научить его куклу говорить без голосового чипа! – Отчаянно схватился за растрёпанную голову Ковальски.
-Ну, мне пора баиньки. – Рядовой, что-то пряча за спиной, бочком-бочком посеменил в комнату, на секунду отвлекая на себя отчаявшиеся взгляды старших товарищей.
-Да, Рядовой прав, подумаем над этим поле хорошей порции сновидений. – Резко тряхнув головой, принял решение командир.
Он мрачно подошёл к выключателю, но, вырубая свет, нечто привлекло его внимание. Свет…
-Блин, Рядовой!
-Ну что, я же должен был спасти хоты бы одного Лунорога. Всего одного. – Паренёк лежал на верхнем ярусе кровати, прижимая к себе лунную пони и жалостливо глядя на командира.
-О-о-ох… - Шкиппа закатил глаза.
-Ну не знал я, что она в темноте светится! – Оправдывался мальчик, верно растолковав действие того, ещё сильнее обняв лошадку. – Она будет самой хорошей, верной и доброй подружкой!
-Обнимаю вас! – Прочирикала та, девичьим и довольно таки приятным голосочком.
-Ой! Что она так умеет я тоже не знал. – Испуганно пискнул Рядовой, роняя пони на пол.
-Очевидно, внутри неё есть какой-то… голосовой чип. – Поднимая лошадку, только что вернувшийся из ванны Ковальски, сделал яркий акцент на последнюю фразу, широко раскрывая глаза, и, маниакально улыбаясь, покосился на Шкипера.
-Лошадинно-кукольна-я трансплантация чипа… Ты в своём уме? – Саркастично поинтересовался тот.
-Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, сер. – Учёный прогнулся в спине, что бы быть поближе к лицу командира, с азартом заглядывая ему в глаза.
-Ой! Нееет! Ковальски, Шкипер, не надо! – Рядовой, поняв, что щас чё-то будет, спрыгнул с кровати и, распластавшись на полу, вцепился в штаны Ковальски. – Ковальски, ты же знаешь, я тобой восхищаюсь тобой, всей своей душой. Твоими экспериментам. Ты – Гений! Но пожалуйста, не трогай её! Пожалуйста-пожалуйс-та!
Учёный в ауте от такого нечаянно выпустил из рук игрушку, Рядовой, воспользовавшись замешательством, схватил лошадку и отполз подальше. Шкиппа первый отошёл от шока, и хотел попытаться уже силой отобрать коня, но математик его остановил за плечо.
-Если Рядовой не хочет – мы не будем. – С видом Ньютона, в голову которого ударило яблоко, произнёс он. И продолжил, отвечая на немое изумление командира,- У меня есть идея получше – мы оживим Мисс Преки!
-Нет, Ковальски, я тоже, как ты знаешь, к тебе всеми почками и сердцем, но, похоже, как Рико вреден избыток взрывов, так и тебе избыток комплиментов.… И вот тебе один научно обоснованный факт – ты спятил.
-Уже давно… Брр! То есть, положитесь на меня Шкипер! Рядовой, вот, что ты сказал только, что?
-Ммм… То, что ты – гений. – Предположил малый.
-Нет, по раньше…
-То, что я должен был спасти хоть одного Лунорога?
-Сразу после этого, через фразу.
-Эээ… - Напрягся тот. - Она будет самой хорошей, верной и доброй подружкой!
-Бинго! Шкипер, только подождите до завтра! У меня есть идея!

Следующим утром.
Шкиппа, по просьбе Ковальски, отослал маньяка на подальше и на подольше, дабы не испортить сюрприза. Он и Рядовой прибывали в давящем нетерпении, когда же Ковальски, смотавшийся в рань, куда-то, объявится с тем, чем ночью так их заинтриговал.
-Вот! Бедующая мисс Перки! – Радостно заявил ученый, выставляя перед собой, нечто блондинистое, метр 85, где-то, ростом.
-Ко…Ковальски…
-Ну, я же говорю – будущая.
-Это кто?
-Дочь моей… эээ… ааа… знакомой, о!
-Ковальскиии… - Угрожающе протянул Шкиппа, оглядывая девушку снизу вверх. – Ты опять за старое? А, кем, этой леди Фред является?
Высокая, подтянутая, спортивного телосложения, голубоглазая девушка. Волосы остриженные, где-то по плечи, собраны, на макушке, в детские специально растрепанные хвостики. Красивые черты лица: пухлые губки, жирно накрашенные фиолетовым блеском, чуть вздернутый носик, большие глаза, как уже сказано голубые, густые ресницы накрашены белой тушью. Вот только, смутил Шкипера взгляд, да и выражение этого лица в принципе, да и внешний вид, особенно пирсинг в носу и пупке. Ну, да обо всем по порядку. Высоко вздёрнуты брови, полу прикрыты глаза, губы искривлены правой стороной чуть кверху, во рту жвачка. Всё это вместе создаёт абсолютно аутично-пофигистичн-ый, по-другому не скажешь, вид. Чуть ссутуленные плечи, руки, большие пальцы которых, засунуты в задние карманы коротких шортиков, расслабленное тело, более чем привольная поза, опором всего тела служит правое чересчур оттопыренное бедро. Именно все это, как-то слишком сильно, придавало ей сходство со знакомым «пингвинов» Фредом. Если бы, он не был старше её, лет, на пять, Шкиппа, даже подумал бы, что он ей отец. А может быть, в принципе, и брат.… Далее. Пышная грудь обтянута зелёненьким топиком, оголяющим живот с пирсингом в виде ящерки. Шорты, совсем коротенькие, на самых бёдрах, широченный ремень, под стиль военного, высокие берцы. Короче, с любвеобильной куколкой Рико, в розовом платьице (ниже колен!), кроме цвета волос и глаз, нечто общее найти было крайне сложно.
-(нервное похихикивание, относительно первой фразы командира) эхе-хе-хе… Стоп. А при чем здесь Фред?
-Ладно, забудь. Информация.
-Рената, без образования, без работы – студентка то-бишь…
-Дай угадаю – драматического? – Не удержался Шкипер, но секунду спустя вспомнив о нормах приличия, смутился, помялся, намариваясь извиниться, а девушка, казалось, даже и не услышала его.
-Юридического… - Загробным голосом уведомил ученый.
-Ухтыж..! – На этот раз сдержался Шкиппа
-По виду не скажешь, но – отличница, коэффициент чуть выше среднего, - Продолжал тем временем ученый.
-Как у тебя? – Поразился Рядовой.
-Ну… хых, - Парень приятно засмущался, - ну, конечно нет… У меня ненамного выше. ДА ЧТО ТАМ, Я - ГЕНИЙ!
-Кхм. – Многозначительно глянув на больно вошедшего в раж лейтенанта, командир деловито заложил руки за спину. – Это всё?
-Ах… Простите Шкипер. 17 лет – все.
-Сколько!?
-17, а что?
Шкиппа схватил Ковальски за ухо и потащил в сторону.
-Ты чего творишь? Совсем спятил? Да нас за такое сначала под трибунал, потом под суд потащат. Ты этого хочешь!?
-Шкипер, сер, я ничего… не… не хотел…! Ой! Отпустите! Больно же!
Командир отпустил ухо подчинённого:
-Как ты себе это представляешь!?
-Ну… Нуу…
-Нууу…!
-Ну, Рико хоть и маньяк, но с понятиями, думаю. Да вы вообще за кого своего бойца принимаете!? Вы считаете… Он… Да кукла эта для него - все! Вы считаете, ему вообще ТАКОЕ в голову придёт. Да, и заплатим мы ей, если, что…
-КОВАЛЬСКИ ВАШУ МАТЬ!

Спустя 20 минут.
Пыл спорящих не утихает.
-Она же девочка! – Хватался за голову Шкипер.
-Да ну!?
-Юридический! – Бьётся головой об стенку.
-Если уж на то пошло! Шкиппа, вы из какого века выползли!? Полагаю, в вашем детстве, ещё ведьм на кострах сжигали! – Выл Ковальски, и, забыв про все установленные нормы приличия, задрав голову назад, все тем же тоном, что и со Шкипером, обратился к девушке, за, что в следующее мгновение по ней же и получил. – Хей девочка! Ты Девочка?
Рената до сих пор, со скуки начавшая играть в слова с Рядовым, округлила глаза настолько насколько позволяли орбиты, и осипшим голосом, тоненько поинтересовалась:
- А что?
-Да ты ответь-ответь! Я маме ничего не скажу! – С трудом выбираясь из-под Шкипера и отдирая его руку от своего рта.
-Эээ… ааам… Нет.
-Ах? – Шкиппа, аж отпустил из захвата ученого, который не преминул этим воспользоваться.
-ЕССС!!! Я ЗНАЛ!!! – Ковальски вскочил, преследуемый тремя офигевшими взглядами, торжествующе вскинув руки.
-Ааа… Что, правда? – Шкипер поднялся, попутно дав пинок по зад расшумевшемуся старлею, отряхнулся, и подошёл к принявшей уже обычный для себя вид девушке.
-Ага…
-И, прости за нескромность, давно? Если не секрет.
-Эмм… Года три-четыре назад…
-Сколько!? – Этот вопрос-восклицание за это утро был самым популярным, Шкипер заткнул уши Рядовому, но парнишка в первый раз в жизни засопротивлялся.
-Шкипер! Я её только на полтора года младше! – Он стряхнул руки командира с головы.
-Этого вполне достаточно. – Руки уже более настойчиво вернулись на место.
-А вот и нет!
Припираясь, таким образом, командир и подчинённый отходили всё дальше и дальше. И вот дойдя до двери в спальню подсечкой, Шкипер зафутболил рядового во внутрь и зарыл дверь сопровождая это словами:
-Ты и так уже много услышал, а мы с Ковальки слишком переживаем за твою морально-нравственн-ую идеологию!
-За что? – Приглушённо донеслось из-за двери.
-Ничего, забудь!
-Аааооуув! – Разочарованно из-за двери.
Доносилось что-то ещё, но Шкиппа пропустив это мимо ушей, подошёл к девушке, с которой уже, о чём-то увлеченно беседовал Ковальски.
-Хорошо. Она в курсе, что надо делать?
-Ага.
-Вопросов у неё нет?
-Не-а. Вроде…бы… - Учёный вопросительно глянул сверху вниз на будущую куклу маньяка.
-Ну, есть один.… Я, вообще, какую роль должна вашему сослуживцу? И как надолго?
Ковальски со Шкипером уставились друг на друга.
Ещё четверть часа ушла на объяснения. И как они не старались не называть по привычке называть сташего сержанта «маньяком» у них не получалось. Они звучали все более дико с каждой минутой. И уже отчаявшиеся мужчины, уткнувшись лицами в ладони, пытались собраться с мыслями, понимая, что теперь точно не один нормальный человек не согласиться на это предложение после таких-то «успокоительных» речей.
-Ну в общем-то звучит интересно… Притвориться куклой для вашего не сосем нормального сержанта…
-Поверь, - Стонал Ковальски – он в первый раз в жизни не мог донести, выразить свои мысли, более или менее адекватно. – все не так дико, как кажется на первый взгляд!
-Да я в курсе. – Раскинув руки и ноги, девица сидела в кресле. – Ну, я думаю… Думаю, все не так… Да пофиг! Мне и так нравится!
Шкипер подавился кофе:
-Кххха-кха-кхах! Серьёзно?
-Ага! Ведите!
-Славно! – Учёных хлопнув в ладоши, потёр их друг-о-дружку. – Для начала наведём марафет!

-Привет, Шк..к..кипер... Вам чего?
Распахнувшаяся дверь открыла замечательную картину: Шкиппа, с чрезвычайно счастливой улыбочкой приобнимает за талию модельного телосложения девицу, ноги – во!, глазёнки – во!, сиськи – во!, четь ли не в три раза его младше, и ещё и выше, да и одета-то как!, рядом, с такой же дебильно-счастливой- улыбкой стоял ученый, которого она, кстати, ниже, обнимает её за плечо.
-Дорогая, нужна твоя непосредственная помощь!
-Д…да ладно? – От злости и возмущения у Марлин перекосило лицо, но все же она старалась улыбаться.
-Запустишь? Иль мы так и будим на пороге разговаривать, м?
-П…проходите. – Едва сдерживаясь, чтобы не врезать хорошенько предводителю «пингвинов».
Но через десять минут очередных объяснений, от этого желания ровным счётом ничего не осталось, а пришло счастье, облегчение и полный расслабон.
-Аахахаахах! Так она для Рико.
-Ага. – Кивнул Шкиппа. – А, собственно, что тебе-то в голову пришло?
-А-а-ах! – Радостно отмахнулась Марлин. – Не оно и ладно! Что от меня-то требуется?
-Помнишь по рекламе, как выглядит куколка?
-А что там помнить? Я у Рико на неё насмотрелась…
-Ты должна будешь из неё эту вот куклу! – Ковальски протянул Марлин куклу сослуживца.
-Омг! Из неё!? Прости, меня конечно, Рена, но ты сама-то не против? Другая причёска, макияж, одежда, и без пирсинга, манеры, поведение, речь. Да и потом, я не визажист.
-Макияж довольно простой. А что касается поведения, - Лениво протянула она, сложив ладошки вместе и приставив их к щекам. Затем выровняла осанку, свела вместе ножки коленочками, и очаровательно распахнув глазки радостно и мило просюсюкала, - Да здравствуют щеночки, улыбочки и радуга! Всех люблю!
-Оу…
-Не плохо.
-Корче, давай леди, дело за имиджем. Только, это… Платишко мне покороче нужно…
-Не вопрос!

 Отправлено: 05.08.11 08:25. Заголовок: Минут, через, полчас..

Минут, через, полчаса.
-Ну… Вот так, как-то…
Распахнулись глазки совершенно другой девушки. Мягкие голубоватые тени, вместо тяжёлых черных. Лёгких румянец на бархатной загорелой коже, вместо мертвенно бледного грима. Нежно розовый, но яркий блеск на очаровательно пухленьких губках. Аккуратно завитые волнистые волосы спадали на плечи. Розовое платьице с рюшками, где-то чуть выше коленей. И розовые туфельки ака золушка на тонких невысоких каблучках. Куклища-то и так высоченная, но до Рико она где-то сантиметров девяти не дотягивала. И кстати, на каблуках и в платье она держалась великолепно, словно совсем другой человек.
-Хы-хы… Ваааау… - Шкиппа и Ковальски, в один голос.
-Так-так, бойцы, держим руки, глаза и челюсти в нормах дозволенности, не распускаем! – Марлин поставила шутливые пощёчины мужчинам.
-Ковальски очнитесь! Три наряда вне очереди, плюс недельно закрытая лаборатория. – Шкипер пришёл в себя первым, и пытался проделать то же самое со старлеем.
-ЙА В НОРМЕ СЕР! – Выпалил тот, едва дело коснулось лаборатории.
-Вот и славно! – Потирая руки. – Марлиша, я знал, что ты непростая фрау, и не ошибся. Объявляю благодарность!
-Да ладно, Шкипер. Я только рада помочь. – Смущённо вжав голову в плечи, разулыбалась та. Потом расскажите, как все прошло.
-Марли, ты – волшебница! Одно лицо прямо! Сама посмотреть сможешь. – Донеслось в дверях. – Шкипер, идёмте Рико уже вернулся.

Боец, отдежурив почему-то один, завалился в спальню, где обнаружил сопящего в обе дырочки Рядового. Где все? Почему Шкипер разрешает дрыхнуть среди бела дня. Ну, и ладно, Рико прибывая в наимрачнейшем настроении, последовав примеру младшего сослуживца, рухнул на кровать, прям в уличной одежде. Но не прошло, наверное, и минут десяти, как его разбудил развесёлый голос старлея:
-Проснись и пой, малыш Рико!
-И приветствуй свою новую, улучшенную куклу! – Подхватил командир.
-Тататадааам! Тататадаааам! Давай, вырази свой восторг!
-Вы чё набухались? – Мрачно пробормотал Рико с трудом разлепляя зенки.
-Привет Зайка! – Рико показалось, что он умер и попал в рай, а на краю его кровати сидит ангел.
Сержант сел на кровати и принялся растирать глаза, как вдруг ощутил болезненный щипок и сопровождающее его: «Зацени, ты не спишь!» Ангел протянула к нему ручки: «Друзья всегда остаются друзьями. У тебя доброе сердце!», и Рико, наконец, поверив в то, что глаза его не обманывают, схватил её, прижал к себе, и, соскочив с кровати сделал несколько кругов вокруг своей оси, с ангелочком в руках.
-Ооой! – Весело вскрикнула, та, когда он спрыгивал с кровати, и, поджав ножки, залилась тут же звонким и приятным мелодичным смехом.
Сослуживцы умилённо наблюдали за этим. Ковальски обнимал сидящего у него на коленях Рядового, Шкиппа, подпирая стенку тоже улыбался.
-А как вы из неё смогли такое сотворить?
-А-а-а. Марлин у нас волшебница. – ещё шире улыбнулся Шкиппа.
-Понятно… А что дальше? – Мальчик покосился на, уже вовсю вытанцовывающих танго по спальне голубков. – Они, похоже, понравились друг другу, а, Ковальски?
-Че? – Пришёл в себя ученый.
-Что дальше будет?
-Ты о чем? – Удивился Шкипер.
-Ну… Она же всю оставшуюся жизнь с нами жить не будет? По крайней мере, жизнь Рико. А они понравились друг другу: Ренате маньяк, а Рико кукла. Как вы их расцеплять планируете?
-Вот зе фак! – Треснул себя по лбу Ковальски, а мгновенье спустя получил, в который раз, от командира.
-Следи за базаром! Здесь дети!
-Простите Шкиппа.
-Ладно, парни, будем решать проблемы по мере их поступления. У нас был несчастный солдат. Проблема решена. Об остальном думать ещё рано.
-А вот через девять месяцев будет поздно… - Ядовито замети Ковальски, за что получил ещё одну затрещину.

Так для Рико, и для Ренеты в общем-то, прошла уже неделя. Она жила у них. Рядовой с Ковальски расстарались, и организовали ей комнату, на втором этаже. Хотя, в общем-то, девушка и с маньяком под бочком спать не была против. Она знала, он не те мужчины, даже мужланы, каких можно увидеть на каждом шагу на улице, хоть в некотором он и бы на них похож, лишь внешне. Только, он был добрым и нежным. Она была чем-то таким неприкасаемым, он её даже поцеловать боялся, да и кеп не разрешал, возникал из неоткуда. Ни минуты свободного времени от заданий он не проводил без неё. Водил её везде, в некоторых местах она была за все свои 17 лет в первый раз, хотя, часто шлялась по городу со своей компанией. Сейчас она стала другой - имидж повлиял. А с ним всегда было так спокойно, уютно в его сильных руках. Всю жизнь она училась постоять за себя. Компания компанией, а чуть что, все в разноброс по кустам и через забор. Каждый сам за себя, мол. Её вид с детства был вызывающим. Алкоголь, сигареты – обычное дело. Куда её только по малолетке не заносило. Матери элементарно не было на неё время – бизнес-бизнес. А сейчас можно было отдохнуть. Сидеть в спортзале, прямо в их доме, и подтянув колени к подбородку, наблюдать, как месит грушу её «маньяк». Всем её парням, вместе взятым, даже на одну сотую нельзя было сравниться с Рико. Куда им! Пошлые, с похабными шутками, озабоченные мудаки. Подумать только, а когда-то ей это нравилось. Каждую ночь она благодарила судьбу. Ему ничего от нее не надо было, просто, лишь чтобы она говорила. Что угодно. Неважно, что. И придерживаясь договора с «управлением», она несла всякую, чушь свойственную блондинкам. Странно, а ведь рядом с ним ей и самой это нравилось. А знала бы мать её, зачем попросил Ковальски «одолжить» её доченьку. Хах, а что бы изменилось. Последний раз она видела этого статного красавца со смазливой рожицей, намного моложе самой мамы, ещё в детстве. Приходил как-ток ним. Потом перестал. Мать поубивалась-поубива-лась и успокоилась. И вот он недавно возник, а та даже ничего плохого ему и не сказала. Просто построила глазки и отдала дочку. Как так? Кстати, и сам парень сейчас ходит, как в воду опущенный.

Вот они с Рико прогуливаются в обнимку по улице, как вдруг откуда-то со стороны доносится незнакомый доселе ей мужской голос, сразу не понравившийся Рико:
-Хей, красотка!
-Ррр… – Боец раздражённо ускорил темп.
-Почему бы тебе не бросить это чучело, и не замутить с настоящим королём?
-Всё! – Сжав руки в кулаки, он рывком обернулся на звук.
Девушка, примерно догадываясь, что щас должно, по идее, произойти, посильнее прижалась к бойцу, стараясь дать понять, что она этого не хочет.
За забором, на высокой каменной платформе, на стуле похожим на трон, вызывающе развалился мужчина. В чем-то симпатичный, но от его вида Рену начало разбирать на истерический хохот. Загорелая кожа, причем загорелая естественно. Зато вот большие глаза были жёлто-красного цвета – линзы. Уложенные и залаченные тёмные волосы, некое подобие короны на них. Такая, гавайская рубашка, до груди расстёгнутая, и, не застёгнутая до пупа, с закатанными по локоть рукавами. Пресса почти не было, но и пуза тоже. Обтягивающие модные среди эмо-боев в клетку брючки. И сланцы, с разделом между большим, и остальными пальцами.
-Нет-нет! Я не к тебе обращался! А к красотульке! Лапа, твои прекрасные ушки слышат меня? Ммм… ээм… красавица! – Он слез с трона, и, подойдя поближе, перевесил верхнюю часть туловища через ограду.
-Дебил. – В полголоса фыркнула девушка, сдувая попавшую на глаза челку.
Рико уже вовсю рычал. Всё его тело содрогалось от злости.
Тут из-за забора появился ещё один мужчина, раза в два постарше этого чудака. Старше лет, на десять, не меньше, этого… эээ… Шкипера. Полный, даже толстенький, с бородкой вокруг губ. Тёмный, почти негр. Чем-то Моргана Фримена напоминает. Вот он, тряся подхалима за плечо осторожно проговорил:
-Вашество, а вы уверены, что вам это необходимо.
-Она очень привлекательна Морис, и, я с ней заигрываю. Зацень! Эй, крошка, твоя мам случайно не лётчица? Потому что когда она тебя родила, она сбросила бомбу!
Рената со шлепком примостила ладонь на своём личике:
-Идиот. Самоубийца.
Не редко, во время прогулок с Рико, на неё так и эдак заглядывались мужчины. Некоторые проявляли особый интерес, некоторые в лоб приставали. Короче, целыми и здоровыми они никогда не уходили.
Морис посторонился, опасливо косясь на Рико, потом на «короля».
-У меня ещё есть, приколись! – Не унимался тот. – Эй, детка, у тебя есть лицо? Оно сражает меня на повал! – Беспрестанно жестикулируя, и скача с места на место, он и не заметил, как боец, отцепившись от девушки, уже лез по ограде.
Вот он уже долез, запросто преодолел расстояние от забора до платформы. И уже занёс кулачище над сжавшимися в комок королём и его слугой, готовясь сделать из них рельефное украшение камня, но высокий голосок донесся до его ушей:
-Тот, кто обижает других, тот обижает себя!
Она сама даже не знала, что может такое выдать, но…
-Чо? – Рико удивленно глянул сверху вниз на свою куколку.
-Да-да прислушайся к даме в розовом! – Отчаянно дрожа всем телом, пропищал «королёк».
Боец пожал плечами и спрыгнул вниз. Девушка протянула к нему лапки, желая обнять маньяка и добившись своего, и того что парень упокоился, поглаживая его по голове улыбнулась:
-Будь милым со всеми и все будут милы с тобой.
-О чем ты толкуешь?
Рената не успела ответить у неё зазвонил мобильный.
-Прости любимый – телефон, что же поделаешь. Я сейчас.
Открыв раскладушку девушка двинулась за угол, оставляя Рико в полнейшем недоумении.
-Погоди-ка секунду дружище. – Джулиан пришёл в себя и подскочил к солдату. – У тебя не было ещё говорящей подружки, так?
Невольно приняв высоко и глубоко задумчивый вид (а от того становясь ещё очаровательней), он буркнул:
-Неа.
-Класс! Тогда слушай внимательно Короля Джулиана! Подружки обожают нести всякую милую ерунду, ясно? – Джули заговорщицки притянул к себе вконец растерявшегося Рико. – Но есть только один способ с этим разобраться. – Мужчинка свёл указательные пальцы рук вместе и вообще показал собой многозначительного и много повидавшего за свой век прожигателя дамских сердец. Что в общем-то с его последующими словами сочеталось. – Делай все, что она скажет и помалкивай!
-Ээээ… Окей!

-Ну и как тебе у нас, так сказать служится? – Деловито поинтересовался Шкиппа, помешивая в кружке кофе.
-Всё путем! Круто у вас! Всю жизнь бы так! Да и Рико – убойный парень! Зашибенно готовит. Гне он только так научился? А ещё и зарабатываю.
-Кхм.
-Ой! Простите. Невоспитанно, знаю.
-Я рад, что это понимать начала.
-Хы. Скажите, а вы не в курсе, чего Ковальский, такой убитый ходит?
-Ковальски. – Поправил Шкиппа. – Ну, вообще-то нет. И почему-то я думал, что знаешь ты.
-Да ну?
-Ну да. А в прочем, чего там. Ходит и ходит. Хоть не зазнаётся.
Девушку, хоть никогда и не питавшей в Ковальски симпатии, эта фраза буквально взбесила.
-Вы не правы! – Вскочила она.
-Чтооо? – Кроме Марлин, никто не смел, да и не кому не разрешалось говорить что-то в это роде ему.
-Вы все время брюзжите про командный дух! А сами-то! Могу поспорить Рико ваш любимчик, да и то, в его проблемы вы не лезете! Возможно, это и правильно, но не всегда же! Порой нужно против воли бойца всунуть нос в его дела! Чтобы помочь, разобраться! Ковальски очень сложная тонкая творческая натура! Понимаете! Да в вашем деле любой сорваться может! Мне Рядовой рассказывал про Джигалса!
-Разглашение секретных материалов! Ну, я ему…
-Не смейте! Слышите!? Не смейте! Вы хоть понимаете, что могло произойти, не сложись обстоятельства столь благоприятным для вас образом!? Да я поставлю все, что у меня есть, что ваша команда, и вы лично нажили себе чертову уйму врагов! Был бы плюс один враг, и минус боец. Какой враг может быть страшнее, чем бывший друг!? А тем более изобретатель! Знающий все входы и выходы, включения и выключения, ходы, пути, отходы! Что у вас там ещё есть!?
-Я всей душой к выбору Ковальски, но мне кажется, тебе рано меня учить!
-Души взрослеют и черствеют! А дети, понимают, порой намного больше! Вы часто к Рядовому прислушиваетесь!? Вы его вообще когда-нибудь слушаете!? Да он здесь самый нормальный! Он настоящий! Не играющий ни чьей выгодной кому-то роли! И почему Рядовой!? Почему бы не дать ему нормальное погоняло!?
-Это называется не погонялом! … Откуда вообще такой жаргон!?
-Ой, да ладно!
- Эта моя команда держится уже на протяжении семи лет! Я знаю, что это не много, но таких команд было уже немало! Тебя ещё и планах не было, когда я собрал первую команду!
-И что же с ними со всеми стало!?
Шкипер резко замолчал, кашлянул, и осел в кресле, запустив руки в волосы.
Чтобы жалость, неизвестно с чего взявшаяся, не подкралась и не схватила за одно место, девушка как ошпаренная вылетела из дома.

Пару дней спустя.
-Нет! Ответ отрицательный! Мы не возьмём твою «куклу» на нашу сверхсекретную операцию!
Рико стоял, как обычно ссутулившись, заложив одну руку за спину, второй придерживая за талию Ренату. На мордашке бойца было очаровательное просяще-умоляющее выражение: голубые блестящие глазоньки исподлобья, бровки домиком, губки бантиком, только вот, на гномика не похож.
-Радости будет больше, если умеешь ею поделиться, сееер. – Сладко протянула девушка.
-Оооххх! – Обречённо выдохнул Шкиппа. – Ну ладно, но только в этот раз.
-Уря! – В один голос, и Рико с девушкой запрыгнули в машину.
-Только очень прошу тебя, не высовываться и голосовой чип держать не замке. – Скрестив руки на груди насупился Шкиппа, но девушку, он все-таки, наверное, простил. А может, и нет…
-Замётано!
Тачка газанула.
Несясь по пустынной трассе, с Рико за рулём, и Ковальски в качестве штурмана, машина на огромной скорости преодолела уже больше половины необходимого расстояния.
-Подъезжаем. Сверни налево. – Не отрывая глаз от карты учёный.
И вот че-то приспичило Рене, надоело ей сидеть под бурящим взглядом командира, и ляпнула она, подлетая на очередной кочке:
-Ты не потеряешься, если идёшь туда, куда подскажет тебе твоё сердце!
-Окей!
Рико и так лихачил, как чёрт знает, кто, так, что, Рядовой мертвенной хваткой вцепился в ремни безопасности. Ну, не знала она, что Рико понадобится на право свернуть! Всех нормальных мужиков налево тянет, а ему…! В кювет… С сопровождающими его срывающимися криками Ковальски:
-Налево! НАЛЕВО!! НАЛЕВОООО!!!

Полчаса спустя.
Трое: все мокрые, злые, исцарапанные и побитые. Двое: исцарапанные, побитые, мокрые, виновато косящиеся на тех троих, нервно улыбаются сгорбившись.
Учёный правой рукой выжимая волосы и убирая с них остатки тины, второй потирая огромную ссадину на скуле:
-Тааак… Попробуем ещё разок. Налево. Повторяю – налево! – Звенящим голосом, в глаза косящемуся на него, поджав нижние веки, и старающегося не заржать, Рико.
Откинув голову и заложив руки за ней, на очередной кочке, опять же под взглядом даже нет, буром, Шкиппы, особо ни на что и не рассчитывая, протянула:
-Да здравствуют щеночки!
И он же их высмотрел!
-А вот и щеночки! – Рико радостно махнул рукой, куда-то вправо. Чуть не врезав локтём по носу, вовремя успевшему отклониться и вжаться в спинку сидения с глазами по полтиннику, бледному настолько, что бледная поганка по сравнению с ним – розовый и румяный поросёнок, Ковальски. На этот раз аккомпанементом к действию был вопль Рядового и Шкиперского:
-Рико, нет! Это большие и злые щеночки!!!
-Мать их!!!
Он завернул под вывески «Автомобильная свалка» и «Осторожно злые собаки».

Всё! Всё!!! С меня хватит! - Сорвавшийся уже голос Шкипера, перебинтованными руками и ногами он вытолкал, возможно, не совсем по-джентельменски, девушку из машины, сопровождаемый прифигевши-жалостли-выми взглядами Рядового и Ковальски. – Здесь спецназ, а не кукольный дом!
-А я думаю, что радуга - это перевернутые цветные улыбки! – Набычившись, фыркнула девушка.
Рико вылетел из машины вслед за своей девушкой. Он подскочил к ней и, обняв её, уничтожающе зыркнув на командира, вздёрнул нос.
-Подумай об этом. И оповести нас, когда повзрослеешь и поймёшь, наконец, что такое ответственность и придёшь в норму! Что с тобой вообще такое!? Газуй Ковальски, чего стоишь!?
Машина отъехала. Девушка вскочила, гордо выпрямившись и, так же, вздёрнув нос, гордо удалилась.
Рико, разрывающийся меж двух огней, стек по стенке и, подтянув колени к подбородку, обхватил их руками.
-Всегда… слушай… свою… подружку!
-А? Что? Где? – Боец завертел головой, пока два раза пропустив, не наткнулся взглядом на Джулиана, сидящего на дереве с мегафоном в руках. Поняв, что его рассекретили, «голос разума» спрыгнул с дерева к маньяку.
-Версия «Голос из прошлого». – Пояснил Джули, садясь рядом с тем, кто даже не в силах был поднять челюсь с колен. – Зацень - эт Морт! – Приняв какую-то нелепую позу, и собрав глаза в кучку, он непонятным фальцетом пропищал, - Я люблю ноги потому, что не дружу с головой! Урря! – по произношению последней фразы он ломано постучал кулаком по голове. – Само совершенство, а? Ну, че развесил сопли? Хочешь её потерять? Давай-давай, встал и побёг!
Догнав, все-таки, девушку он схватил её сзади за талию, ткнулся носом в шею и касаясь губами зашептал:
-Не уходи! Пожалуйста, не уходи, останься! Не оставляй меня.
-Знаешь зай, я обожаю цветы, лунный свет и… ненасильственный протест. - Рената обняла маньяка за мощную шею с хитрой мстительной улыбкой.

Давно уже стемнело, а Шкипер с останками команды только, что подъехал к воротам дома, и, тут же внимание его привлекло яркое фиолетовое сияние изо всех окон и какой-то странный сладковато-терпкова-тый запах.
-Эт ещё, что за курительные смеси!?
Он влетел в дом первый, и истерические крики примерно такого содержания: «Нет… Нет! Не-е-ет!» заставили поторопиться учёного и рядового, паркующих машину.
-Что случилось, Шкипер? – В один голос вопрошая и расталкивая друг друга они ввались в двери, налетев на столбом стоящего командира.
Приятная успокаивающая музыка с завываниями, пробирающими до мозга костей, фиолетовое свечение, благовония, позвякивающие зановесочки из пластмассовых кубиков, стеклянных шариков и металлических трубочек. Всё стены обклеены знаками мира, звездочками, желтыми смайликами и сердечками. На них же и на потолке, лазерные «кляксы». Лежали какие-то погремушки. В центре комнаты, на коврике стояли такие, напольные, ручные барабаны, типа ритуальных. А за ними… Рико. Перекрашенный ирокез во все цвета радуги, майка с цветастыми разводами, круглые с цветастыми стёклами очки, чётки со знаком мира и такие же бусы, светлые нарочито потёртые джинсы, шлёпки, как у Джулиана. Рядом с ним, в словно близнец одежде, только в разорваном на груди топе, и обрезанных до ляжек джинсах, ну, то чем они когда-то были, сидела, развалившись, и покуривала кальян, тоже чёрт знает откуда появившийся Рената.
-Пис, братья! – До жути миролюбиво разулыбался Рико.
-А-а-а-ах! – До подчинённых наконец дошел парализующий испуг командира.
-О...он…она сделала из него хиппи… - Полуобморочно прошептал Шкипер. – Ты – чудовище! Как я раньше не догадался!? Этот взгляд! Это поведение! Отстаивание чужих прав! Что она натворила с тобой, боец!? – Не веря своим глазам, он подскочил к маньяку, опять же, тому, что когда-то им являлось и хватаясь за его бусы, лицо, плечи, шею, отказываясь верить небесам, молясь (!) (Шкиппа! Молясь!!! ) о том чтобы это был лишь сон, ночной кошмар…
-Нет, Шкипер, это сделали мы. Т-то есть Я. Винить нужно меня. – Тихо, на вздохе, одними губами, прошептал подошедший Ковальски. – Я не увидел очевидного. Того, что эта девушка не подходит Рико. Нарушая все правила и законы…
-А мне нравится его рубашка. – Некстати влез Рядовой, за что тут же получил.
-Скажи мне, Ковальски, есть антидот от этого любовно-морковного отравления мозга антидот?
-Я… я предлагаю 20 кубиков бессмысленного разрушения немедленно! – Учёный решительно стукнул кулаком о ладонь.
-Пойдём, миленький, пойдем. Давай взорвем что-нибудь! – Шкипер сюсюкая старательно за руки и за ноги, старался стащить сержанта с коврика, но был оттолкнут на удивление сильными руками Ренаты.
-Не-а! Он никуда он не пойдёт!
-Еее.. Расслабься, бейби. – Рико прижал к себе свою куколку.
У Шкипера аж от сердца отлегло:
-И что же ты мне сделаешь, лунный свет? – Но удар ногой в челюсть привел его в себя, а за одно и вывел из равновесия.
-Хорошо быть хорошим! Плохо недооценивать силы девушки выросшей на улице!
Рядовой, проследив шокированным взглядом падающего Шкипера, вцепился мертвой хваткой в ученого закрывающего обеими руками себе рот.
-Я думал, хиппи против насилия! – Пискнул мальчик, где-то, из под халата математика.
-А чё я сделаю? Не мы таки, жизнь така. – Пожала плечами девица, целуя Рико в щёку. – «Спасибо», «пожалуйста» и «не лезь не в свое дело» - волшебные слова! – Следующие два удара с ноги мужской и женской уложили оставшихся на ногах бойцов.
Голубки выскочили за дверь на улицу.
-Остановить хипарей! – Взвыл Шкиппа, бросаясь вдогонку.
Пересеганув через забор оба бросились… и сами-то особо, куда не зная, бросились. Просто уходя от погони. Нагнали их только у второго высоченного кирпичного забора. Рена, уклонившись от удара, заехала локтём под дыхалку ученому, а Рико тем временем отражал удары командира пару раз умудрившись врезать ему.
-Лунный свет, - девушка поднырнула под Рико отводящего удар, - улыбки, - нанесла удар по нижнюю челюсть, - воздушные шарики, - из под её поднятой руки ребро ладони маньяка остановила следующий удар Шкипера, - бабочки и щеночки! – встреча тоненькой стройненькой коленочки с правым ребром мужчины. – Полное взаимопонимание!
Рико схватил девушку за талию, резко поднимая её в воздух, колени, а впоследствии и стопеньки 39 размера, опять заставили бравого предводителя пасть, попутно сшибя и двух своих, только что, поднявшихся солдат. По коробкам парочка взобралась на кирпичный забор.
-Зайка, отправимся в Город Грозовых Облаков! – Торжествующе, сцепив пальцы на затылке, ухмыльнулась девушка.
-Ууу!.. Заметано, крошка! – Рико уже развернулся, но его остановило громкий оклик:
-Остановись!
-Чё? – в два голоса.
-Ты, - Рядовой с повязкой на глаза для сна, и с лунной лошадкой в руках, – ты, переврала все, чему учат Лунороги!
-Да ладно, ты тоже смотришь это шоу? У меня его сестрица глядит! – Насмешливое, со стороны Ренеты.
-Да! Но Этого тебе никогда не победить! – Мальчишка нацепил на глаза повязку…
(ОХХХ… Да простит меня за это Господь!!! Ну, я не могу это писать! Кто смотрел серию, поймёт, что должно происходить! А кто не смотрел… Пацан (!!!!) представил себя в шлеме, доспехах, на этом Лунороге верхом. Вокруг радуга, облачка, поле зелёное, небушко голубое. И вот он с воплем: «Всё, что тебе нужно – звездный свет, объятия друзей и магический билет в добрую страну Вообразилию! Да здравствуют Лунороги!!!» Начинает палить из рога своей лошади. Картина нормального реального происходящего: все в А***, вот от сюда я писать и начну).
-Пиу пиу-пиу-пиу пиу! – наставив на Рико и Рену свою лошадь, Рядовой отчаянно издаёт звуки пальбы.
Шкипер бьётся головой об забор в полголоса «пересчитывая» всех родственников Рядового. Ковальски чуть не плачет, закрыв глаза большим и указательным пальцами правой руки, локтём которой упирается в левую руку, обхватившую его талию крепко сжав левую ладонь в кулак, и ссутулив плечи. Рико поправив носу очки, перехватил шокированный взгляд «куклы».
-С ним такое бывает. Временами.
-Это могло бы быть смешно, если бы не было, так страшно… Можно?
-Давай. – Пожал плечами сержант.
Одним быстрым, ударом ноги она сшибла парня с забора.
-Рико, компадре, я знаю, что слова куколки звучат сладко, - Взывал отчаянно Шкиппа. – Но их создает безумный разум хиппи! Ты готов разрушить наше братство ради этого?
-Ага!
Опять собравшегося уходить Рико, словно молния рассекла на две части и, плюс, ещё на третью - подорвавшийся от проглоченных слёз крик Ковальски:
-Рико умоляю, не уходи!
Маньяк остановился как вкопанный.
Ренате, и так на курсе отличавшейся догадливостью, стоило лишь взглянуть на владельца обнимающих её рук, дабы понять – для него это не просто зов к совести сослуживца. Нечто другое. Большее. Чуть раскосые глаза, широко распахнулись, зрачки сузились, уголок губы, который можно было видеть глядя на него в профиль, пару раз дёрнулся, брови вознеслись к небесам. Хах, стыдно признавать, с кем она все это время водилась.
-Мы… Мы должны остаться друзьями. – Улыбнулась она.
-Друзьями! О, нет, боже! – Не в курсе происходящего, а потому, деланно разочарованно, но зато искренне удивлённо таким поворотом, воскликнул Шкиппа.
-Рико, когда девочки, так говорят, то это значит «Не хочу тебя больше видеть!»… - Тоже не при делах Рядовой постарался «разъяснить суть дела».
-Парень, боюсь, она тебя бросает. – Подхватил командир, едва сдерживая ликование.
Рико и сам едва сдерживался, чтобы, в не подобающем случаю, образом, не кинуться расцеловывать девушку.
Рената поцеловала, и притянула его за шею, шепча на ухо:
-Хватай шанс за я-я-я... ну ты понял за что. Хватай и не отпускай. Будь счастлив малыш.
Рико чмокнул её в щёку и спрыгнул с забора к уже спешившим его обнимать и целовать Рядовому со Шкипером.
Ковальски молча, подошёл к ограждению.
-Так вот ты, гад, какой на самом деле. – Улыбнулась, садясь на корточки «Мисс Перки».
-Спасибо тебе.
-Я у подружек парней не отбиваю. Подруги? – Совершенно без зла и издевательства она протянула ладошку Ковальски. – Дай пять!
-Подруги. – В ответ улыбнулся учёный, с тихим шлепком опуская свою длань на её. – Держи, ты заработала. – Другой рукой пошарив в кармане он выудил пачку банкнот.
Откуда-то со стороны доносилось бодренькое: «Выше нос, солдат! Ты жених хоть куда!»
-Меня долго упрашивать не надо! – Денег в его руке, через секунду, уже не оказалось. – Похоже в курсе дела происходящего только трое. А маме я ничего не скажу. Давай, рули. Прощевай нечисть!
Девчушка скрылась по другую сторону.
-Интересно, а она знает, что там крапива?
Из-за стены донеслись приглушённые маты.
-Теперь знает. – Удовлетворённо заключил он, направляясь к уже закончив жаться и плакаться, потерявшим его сослуживцам.
-Ну, привет, блудный сын.
Рико зажался, начал, что-то мямлить, но ученый молча, сняв с него очки, кинул, их на землю, с хрустом придавил ногой. Затем снял бусы, и, чуть напрягшись разорвал их. Цветные бусины со стуком поскакали по асфальту.
-Ты НАШ маньяк. И мы тебя никому больше не отдадим! А теперь пойдём, смывать с тебя эту хрень, и спа-а-ать. – Шкиппа не смог подавить чудовищный зевок.
Старлей дружески обнял за плечо подрывника и побрёл к дому: «Настоящая Мисс Перки ждет тебя дома. Она тебя любит, и не скажет того что расстроит тебя, и никогда не разобьёт твоего сердца. Я, если что, не дам ей!»
-Пасяб! Мне и так тоже хорошо... - Как бы невзначай, небрежно положил он руку на бедро ученого.

-Один ноль в пользу воображения. Ты выиграл малыш. – Шкиппа глядя в след своим бойцам, потрепал волосы Рядового.
-Урря! – В обнимку со своей лошадкой и капитаном он отправился вслед за сослуживцами, на фоне огромной, цветущёй луны.

 Отправлено: 05.08.11 08:27. Заголовок: Простуда

Рико переминался с ноги на ногу у дверей в кабинет учёного, из-за которой доносилось пиканье мобильного телефона, оповещающие об отправке и приходе сообщений. Только несколько мгновений назад он уверенно и вполне целенаправленно нёсся, но уже у двери решимость исчезла не оставив и капли следа.
-Ну чего ты там застыл? – Донеслось насмешливое из кабинета, – Если ты считаешь, что твоё пребывание за дверью проходит незаметно, то фатально ошибаешься. Сначала топаешь как слон, потом стоишь и сопишь - и сопишь.
Послышался красивый мягкий смех. Рико сконфужено ступил в помещение лаборатории. Ковальски сидел на за столом откинувшись на спинку кресла, с сотовым в длинных аристократически тонких пальцах. На столе лежали кипы бумаг несколько ручек, карандашей и маркеров. На прозрачных стеклянных столиках стояли пробирки, колбочки, цилиндры, ампулы, бутыли с разноцветными веществами, реактивами и тому подобная химическая ерунда. Это вполне в стиле Ковальски. За спиной учёного стояла доска, тумба с белыми и цветными мелками. У стены в ряд выстроились упирающиеся в потолок шкафы с книгами. Словари с терминами и языками. Книги о физике, химии, математике.… У другой стены тоже стояли два шкафа. Один из них отведён под исторические романы, исторические детективы, некоторые документальные хроники, ещё кое-что. А другой полностью отведён под поэзию. И небольшой диванчик, больше для красоты, чем для непосредственного использования. Правда, иногда, поздними вечерами, можно было застать учёного сидящего на этом диване, поджав под себя ноги, упоенно читающего поэмы…
Из задумчивости Рико вывел противный писк мобильного Ковальски, боец-маньяк раздражённо фыркнул и, подойдя к столу, кинул на стол пакетик с конфетами. Учёный отвлёкся от тыканья в кнопки и рассеяно глянул сначала на Рико, потом на стол. В пакетике лежали любимые его мармеладные рыбки.
-Эээ… спасибо, тебе Рико.… За какие мои заслуги?
Боец тряхнул головой, от чего хохолок на его голове, несмотря на то, что был достаточно короткий, всё равно колыхнулся и что-то невнятно, в своём стиле, пробормотал.
-Ооо… ну это мило с твоей стороны, раз просто так. Очень… м-мило…
Он с лёгкой улыбкой наблюдал, как Рико обходит его вокруг, справой стороны, проходит мимо доски, создавая лёгкий шорох, касаясь её рукавом формы. Обойдя вокруг, он уселся на край стола и слегка потянул на себя двумя пальцами верхнюю часть слайдера.
-Интересно, кто пишет?
-Р-р-рон… - Хрипло, но достаточно отчётливо сказал Рико.
-Дааа…. Угадал… Он и вправду приятный парень,- Задумчиво пробормотал Ковальски, откинувшись в кресле ещё сильнее и уставившись в потолок, - такой высокоразвитый, да и культурный уровень достаточно высок для юношей его возраста. Ни пагубных привычек, ни вульгарного жаргона. При том в… мм… как это?... батанстве его не обвинишь, - ухмыльнулся он, – да и педантичностью и аккуратностью не отличается. Но очень трудолюбив.
Рико опять недовольно фыркнул, копаясь в эсемесках сослуживца. Затем с саркастичной улыбкой, на губах рассечённых огромным тонким шрамом, забормотал что-то понятное одному Ковальски.
-Да о чём ты?! Какой бред! – Учёный слабо всплеснул руками. – И ничего я не менялся в лице! Просто.… Ну, это и, правда, моё любимое имя.… Ну чего в этом странного? И ничего я не бледнел! И не краснел.
-Чё-то ты недоговариваешь… - с картинным сомнением прищурился Рико, наклонившись почти к самому лицу собеседника.
Разумеется, сказал это он по-своему невнятно. Да, как и всё, что он вообще говорит. Просто, сослуживцы привыкли к его, этому способу выражения своих мыслей и стали его уже почти “дословно” понимать. Ковальски доказал научным образом (коим он, по своим словам, объясняет все) то, что говорить физически он может, хоть и сильно повреждены голосовые связки. Проблема в том, что Рико Таким коим он является, на сей день являлся не с рождения, ну, то есть не с детства, ну, по крайней мере, не всю жизнь. Иначе, как сказал учёный, связки голосовые его можно с помощью операционного вмешательства восстановить. Удивительным было не это, учёный набрался оборудования как завезенного, так и само изобретённого и пришёл к шокирующему выводу – повреждённые связки сообщали о своём состоянии только характерной хрипотой в голосе. И всё. Рико должен говорить хрипящим голосом, но чёткими и внятными словами….

Пять лет назад, когда коммандос только начинала работать вместе:
-Всё от мозгов. – Подвел итог Ковальски, снимая с Рико провода и электроды.
-Точнее от их неисправности? – Уточнил Шкипер. – Рико псих, верно же?
Последний резко дёрнулся - снимая последний проводок, Ковальски случайно выдернул с головы Рико несколько волосков.
-Н-ну да. Только, думаю, можно менее грубо и более конкретно. – Слегка помявшись, кивнул он и тут же добавил опомнившись. – Прости, эмм…. Рико, ммм… пожалуйста.
-брощтпогрщ… - неловко отмахнулся боец, чуть не сшибив со стула вовремя уклонившегося Рядового.
-А как более конкретно и менее грубо? – Опасливо отодвигаясь подальше от странного соседа, поинтересовался паренёк. - Умалишённый, шизанутый, психически неуравновешенный, нестабильный, тоже психически?.. ммм… как ещё-то?
-Так, боец, давай тут без передёргивания и накрутки! - Шкипер ободряюще приобнял за плечо заметно поникшего Рико, что стоило ему небольших, но всё-таки усилий. Широченные плечи сего бойца было достаточно затруднительно взять в обхват.
-Излишней накрутки, скажу тебе… - пробормотал молоденький учёный и снова замолк, тупо уставившись в экран компьютера.
-…
Немного затянувшееся молчание прервал слегка нетерпеливый голос командира:
-Ну же, Ковальски, поэнергичнее! А то от вашего могильного молчания, да и вида - жутко делается! И кстати, прекратите вы уже ради Бога свои ночные эксперименты! Вы на себя давно в зеркало смотрели?! – он дёрнул за халат учёного стоящего с видом в самую последнюю очередь на вид здорового человека. Рассеянным взглядом глядящего в пространство, с огромными синяками под глазами, ссутулено стоявшего и покусывающего кончики безымянного и среднего пальцев.
-А? – вздрогнул Ковальски, словно кукла, от толчка, заваливаясь назад.
Высоченный парень, (ну не поворачивается у меня рука написать «мужчина») в котором одновременно сочеталась и крепость и хрупкость тела, мог бы уже попрощаться со здоровым позвоночником. Ведь от резкого столкновения пластом падающего тела с бетонным полом что-то хорошее вряд ли может получиться. Вот только за доли секунды среагировавший Рико резко спрыгнул с кушетки и сразу же присев на корточки успел выставить вперёд руки и поймать Ковальски, сразу же прижав его к себе. Затем быстро, в повороте, всё ещё на корточках, перенёс вес с одной ноги на другую и в ещё одном повороте разогнул ноги, и опять, для равновесия, перенеся вес с ноги на ногу, уверенно и ровно встал на обе ноги с учёным на руках, оставив наблюдателей в полном А***.
-Чёткое осознание происходящего, мгновенная реакция, секундное составление почти совершенного плана действий в экстремальных условиях, тактика, баланс, высочайший физ уровень - есть. – Ковальски, как ни в чём не бывало слез с рук Рико, невозмутимо откуда-то выудил блокнот и зелёным маркером поставил несколько галочек.
-Ковальски?! Немедленно объясниться!!! - Взвыл Шкипер, бросаясь к учёному и за грудки притягивая его к себе. При росте Шкипера 179 и Ковальски в 209см, кроме как тянуть последнего вниз командир с таким соотношением не мог.
-В-всё п-под контролем, Шкипер, всё так и задумано. Мне необходимо было, таким образом, проверить некоторые показатели. Если бы Рико был предупреждён, должного эффекта бы не получилось, а так…. Ой, Шкипер, бога ради, прекратите! Я же так и по-настоящему упасть могу!
-Вон, и Рико уж ловить приготовился. – Радостно воскликнул Рядовой, уже начинающий постепенно питать к будущему другу симпатию.
-Удивительно… Поразительно… - Ковальски чуть ли не носом прижался к экрану, и, не веря своим глазам, уставился туда.
-Что? – Рядовой подполз по кушетке на четвереньках поближе к учёному.
-Что там, Ковальски?
Шкипер, Рядовой и даже Рико уставились в экран, видя там нечто по принципу «гляжу в книгу – вижу фигу».
-Не знаю как вам, но мне это кажется это чем-то, сверхъестественным!-
-ДА, ЧТО ТАМ ТАКОЕЕЕ?!?! А!?!
От вопя с двух сторон в оба уха, Ковальски, чуть не скончавшись от разрыва перепонок, а за одно и со страху, пошатнулся. Но оперившись на подставленные Рико, крепкие ручища, громко икнув, быстренько пришел в себя и, вытащив карандашик, ткнул им в экран, стараясь говорить на как можно более понятном для простых смертных языке:
-Записывающий и сохраняющий показатели перебор и кардео датчик на теле Рико, - Учёный отвёл в сторону левую часть расстегнутой рубашки и показал на маленький квадратик 5х5 см, наклеенный на левую сторону груди бойца, - ОН НЕ ЗАСЁК ЗА ВСЁ ЕГО ДЕЙТВИЕ ЗНАЧИТЕЛЬНОГО УЧАЩЕНИЯ ПУЛЬСА!
-И что это значит? – Вклинился в восторженные фантазии учёного командир.

Сейчас Рико сидел и прожигал Ковальски взглядом.
-Рико, и тебе это нужно? – Вяло отбивался Ковальски.
-Да.
-Зачем?… Ой, Рико, убери руки!
Боец раскинул в стороны халат и быстрыми движениями запустил ледяные руки под майку, прижался к неестественно горячим бокам Ковальски и…(а фиг вам, это не яой!) начал его щекотать.
-Ахахаахаахаха! Рико прекрати! Ха-ха-ха! Остановись! Хахахааххха! Отставить же, боец!
-Говори!
-Аххха…. Ммм… прекрати…. Пожалуйста.… Расскажу… всё… прекрати…
Голос учёного сорвался на шёпот с придыханием, спина выгнулась, закрытые веки дергались, щёки покраснели, тонкие пальцы лихорадочно схватили толстые запястья Рико. Солдат испуганно отдернул руки. Ковальски выдохнул и, стекая по спинке кресла, приоткрыл глаза. Рико несколько секунд не моргая, ошарашено смотрел на него, но поймав на себе его взгляд, тут же принял обычное и более или менее спокойное выражение.
-Хорошо. Был в моей жизни, в юности, в детстве.… У отца, - Ковальски вздрогнул и как-то даже побледнел, – одного из вышибал было такое имя. Он обычно, в отличие от остальных, на всякий случай приставленных ко мне, был ближе что ли.… Как… более близкий человек. Гулял со мной, играл, развлекал. Был ближе ко мне с самого моего принятия. Хоть мне и было, там… поначалу 10-13 лет, играть я не любил, с самого раннего детства. И потому мне его внимание казалось чрезмерным и даже навязчивым. Я его, побаиваясь, избегал, но потом понял и принял его искренность. Мне он понравился. Я сам стал к нему тянуться. Другие тоже были, приемлемы в отношениях, их было человека три. Но потом я с отцом поговорил, ну, и он его одного и оставил. Он был самым, наверное, нет, точно, самым дорогим человеком для меня. После отца.
Рико помрачнел. Он знал - не о биологическом отце речь идёт. Так же он знал, что воспоминания о прошлом не самая любимая тема Ковальски. Боец смутился, ему было стыдно и совестно от того, что он заставил учёного вспоминать об этом. Но дальше, Ковальски сказал то, от чего Рико стало ещё больше не по себе.
-Знаешь, Рико, ты, когда-нибудь слышал поговорку о том, что человек слишком поздно понимает, что любит, тех, кого теряет? По-настоящему. Намного сильнее, чем он думает, при их жизни…
Рико сгорбился, так, что смог достать головой, до руки, опирающейся о коленку, и закрыть ею себе рот. У него уже не было, ни сил, ни совести, слушать дальше. Ковальски же не останавливался, ни щадя, ни себя, ни слушателя. Он уже закрыл дёргающимися веками глаза и дрожащими губами продолжал:
-Таков уж человек.… По-настоящему он дорожит только тем, что у него отнимают. Таких поговорок много. Все они очень красивые. Так вот.… Ну, в общем-то, вы и так всё знаете, только без имён. Рон и всех папиных телохранителей самый молодой, но это не помешало ему отдать свою жизнь за… нашу с отцом. Правда, не помогло. Отец всё равно оказался ранен. Потом скончался. Короче, стандартный сюжет для тупого, и даже не обязательно дешевого американского триллера, боевика, и т.д. вкупе с драмой. Потом герой всю оставшуюся дорогу будет искать возможность мести. Только кому это надо?..
Ковальски сильно и видимо болезненно закусил нижнюю губу. О чём свидетельствовало её мертвенное побеление. Веки учёного в очередной раз дрогнули и из-под них тонкими струйками потекли слёзы. Он быстро наклонил голову, вытер их тыльной стороной руки и надавил указательным и большим пальцами на глаза. У Рико сжалось сердце, он повернул ученого, сидящего на кресле, спиной, обняв за плечи, прижал к себе и положил его голову себе на плечо, запуская пальцы ему в волосы. Такие длинные, мягкие, густые и очень вкусно пахнущие.
-Омгх! – Маньяк резко дёрнулся. Голова учёного буквально горела огнём.

-Ну, вот и славненько! Наконец-то мы пришли в себя! Ковальски, ну ты всех и напугал! – Мягкий радостный голос Марлин и холодное мокрое прикосновение компресса к голове окончательно привели учёного в себя.
-Где? Кто? Чего? – с трудом пролепетал он.
-Боец, ты как в порядке? – Шкипер обеспокоенно склонился над ним. – Рико сказал, ты потерял сознание прямо в кабинете. Сидя в кресле.
-В порядке!? Ты хоть понимаешь, что ты спрашиваешь?! – Вспылила Марлин, подскочив к прифигевшему командиру. – Температура под тридцать девять! Да ещё и вы сказали, что он высокую температуру не переносит!
-Ладно-ладно! Я же…
-Шкипер, Марлин, всё в норме, я хорошо себя чувствую. – Поспешил вступиться за командира, на которого уже замахнулась Марлин, Ковальски. В подтверждение своих слов он даже попытался приподняться на локтях, но стоило голове лишь чуть-чуть привстать с подушки, как в глазах все поплыло, голова закружилась, заболела, мышцы обмякли, ощущение отсутствия гравитации и реальности, учёный со стоном рухнул обратно в подушки.
-Ковальски!? – со всех сторон послышался унисон обеспокоенных вскриков.
-Шкипер! Это из-за тебя! Это Рико значит сюда запускать нельзя!? Эт тя нельзя!
-Марлин! Не надо! Пожалуйста, это же не Шкипер виноват. Не кричи - голова болит.
-Прости! – Девушка сменила гнев на милость, и крик на шёпот, наглаживая учёного по голове ногтями. – Ну, а кто? Шкипер не должен был заставлять вас стоять на посту в ливень, потому что он, видите ли, он ключи дома оставил!
-Заболел из всех только Ковальски… - Попытался оправдаться командир, но наткнувшись взглядом на Марлин, смиренно опустил голову и, отдав честь, пробормотал учёному, - Прими мои извинения. Виноват - я. И должен понести наказание… Ну, а так как я здесь по званию старший, - Угрожающий взгляд. – Да я шучу, шучу! Прости Ковальски. Из-за меня подорвалось твоё здоровье, а значит и боеспособность. Я буду считать своим долгом, сделать все, для твоего выздоровления!
-Да ладно Шкипер!..
-Я серьёзно!
-Оу…

Прошло уже, дня два, о прошествии и наступлении которых, Ковальски мог ориентироваться только по свету от солнца или луны из окна у кровати. Сколько времени он не знал. Правда над дверью висели часы, но элементарно перевернуться на живот и задрать голову, дабы взглянуть на них, сейчас, казалось чем-то из ряда вон выходящим. Но со временем учёный научился отмерять время, элементарно запоминая распорядок процедур, творимых сослуживцами. Периодически в комнату заходили Шкипер, Марлин или Рядовой. Стоило появиться Рико, тут же, почему-то, возникал командир и утаскивал того за шкирку, раньше, чем тот успевал дойти до изголовья. Было ужасно скучно, жизнь была однообразна. Прошло лишь два дня, но казалось, намнооого больше… Не была возможна хоть какая-то самореализация, да и невозможность чего-то изобретать была хуже всякой пытки. Просто нечем заняться! Заснул, проснулся, смерил температуру, принял лекарство, насморк бесит, уснул, проснулся, ночь, все спят, голова болит, опять попытки уснуть, нифига, насморк, к утру, интуитивно, ни малейшего желания смотреть в зеркало, о, пришёл врач, чёт новенькое, зато ни чё нового не сказал, уснул, проснулся, Марлин квохчет о том, что совсем ничего есть нельзя, отмахнулся, уснул. Проснулся от шума и шороха, но глаза открыл намного позже:
-Мм? Кто здесь?
Ответа нет, зато на столике подносик, с чашечками, кружкой, тарелочкой, и… о, мобильник! Ковальски потянулся и, достав аппарат, уткнулся в него:
« Прив! Будить не хотел. Я, когда тебе это нес, Марлин и Шкипер скрутили, и заставили тебе ещё и мед с вареньем отнести. Рико им пытался объяснить, что, кажется, к меду у тебя непереносимость, а варенье ты яблочное любишь, а не малиновое, но они слушать не стали, а Шкиппа куда-то опять Рико послал. Чай зелёный, булочка сырная. Вряд ли ты больше съешь. Давай. Приятного аппетита ^_^ -»
Учёный невольно улыбнулся: «Откуда Рико, столько обо всех, да и в частности обо мне столько знает?»
Двигаться было очень трудно и больно, но организм, так истосковавшийся по нормальным напиткам и еде, пересилил боль, и, вот Ковальски, уже полусидя, набивал себе рот рогаликом и запивал его обалденно вкусным чаем. Эта мысль, вдруг, заставила его поперхнуться. Отчаянно откашлявшись, он обратно рухнул в подушки – силы, вновь, окончательно оставили. Благо, он успел поставить кружку, обратно, на стол. Чай готовил Рико. Для него. Специально для него. Догадаться было не сложно. Как сам ученый заваривает его себе, кто другой или Рико. Разница огромна. Даже используя то же самое, что использует сослуживец - так же не получается. Да, и, потом, Шкипер пьёт только кофе, жутко крепкий. Рико чёрный чай, тоже крепкий, у Рядового от него аж голова закружилась, как Рико ему попробовать дал. Он туда кроме чая ещё, что-то добавляет. Самый младший сослуживец вообще какао или шоколад горячий предпочитает. Марлин, кажется, «Каркаде».… В общем, никто кроме него зелёный не пьёт.
Допив, все-таки, и доев, так, как и предсказал маньяк, не притронувшись к мёду и варенью, учёный, раскинув ноги и руки, скинул с себя одеяло. От чая стало слишком жарко, и, видимо, ещё опускалась температура. Левая рука, его свесилась в кровати, и, случайно, что-то нащупала под ней. Что-то твердое, прямоугольное… - Книга! – осенило его. Ковальски спешно вытащил её из-под кровати и начал вертеть в руках. Снаружи она полностью заклеена специальной белой обложкой. Предисловия, что удивительно, ни на первых, ни на последних страницах не было. Так, что понять, о чём она было невозможно. А, нет! Возможно, оказалось.
Книга была на 600 страниц, и, на 230той была закладка. А, на 231ой иллюстрация: корабль, как видимо, пиратский. Мужчина за штурвалом – капитан, коротко остриженные волосы не было видно под банданой и треуголкой. Расстёгнутая по грудь рубашка с широкими рукавами, жилет, ремни крест-накрест, два пистолета, шпага. Далее тела невидно. Ну, в общем, стандартный набор. Вкупе со злобно-дерзкой лыбой. «Удивительно, какой опрятный пират, - сам не зная почему, отметил, с улыбкой Ковальски. – автор, ну и иллюстратор, видимо – женщина. Пфф! – В свойственной себе манере, издевательски насмешливо усмехнулся. – Никакой растительности у взрослого мужчины не на груди, не на лице... Ик! – до него только, что дошла смехотворность этого заявления». Проведя рукой по собственным идеально гладким подбородку и груди, он, смущенно покусывая щеку, отвел глаза. Потом, по шею укрывшись, вытащил руки и продолжил изучать картинку. «Разница! Разница – есть! Эт я, а эт он! Мм.… О! Хоть Шкипера возьми! Хотя, Шкипера он намного младше, а сейчас.… А, нет! Это же те времена! Там, это мужланство было в уважении. Нет, автор точно – женщина. Поди, очередной любовный роман! Какая-нибудь девица симпатишная, может даже принцесса, влюбится, а батя против будет. И уплывут они за тридевять земель, и будут жить долго и счастливо! Пфф! Идиотизм. – Учёный уже пренебрежительно решил засунуть эту книгу куда подальше, но, что-то его остановило - элементарно задолбавшая скука. - Ноо… Но, нужно же что-нибудь почитать, что ли. Я же здесь от скуки загнусь!»
И тут ещё кое-что привлекло на той картинке его внимание. Человек. Привязанный к мачте. Ковальски поднёс книгу к, уже подослабшим от болезни, глазам. «Слишком мелко, – пробормотал он, - надо бы полистать – не просто так, он там в…висит».
Полистал, так, полистал. В общем-то, он угадал почти всё, и то, что книга о пиратах, и то, что этот человек, там, висит не просто так, и, что эта книга – любовный роман. Но ошибся он кардинально, в том, что он поставил, плюс, когда там, стоял минус. Поняв сие он, чуть сдерживая вопли омерзения, с размаху зафутболил книгу под кровать . Пару секунд лежа наедине со своей болью физической, а теперь ещё и моральной. «ТАКИЕ книги существуют!!! Кошмар! Это аморально!» К истерике прибавился озноб. Закутавшись в одеяло почти с головой, учёный не заметил, как уснул.
Проснулся он опять же от шороха, но на этот раз глаза он открыл сразу. Как он понял, тогда, он уснул, а проснулся позже, когда Рядовой уже ушёл. Его глазам предстала каштановая макушка Марлин.
-Ты чего? – Сипло поинтересовался Ковальски.
-А? Ой! Ты проснулся? Я разбудила тебя? Извини, я просто кое-что потеряла… - Девушка не поднимая головы, отчаянно шарила под кроватью руками.
-Оригинальный способ вымыть пол. – Не сразу врубившись, оценил учёный гений.
-Нет, я же говорю, я кое-что потеряла. Эмм… Ковальски, вопрос, конечно глупый, но ты не видел случайно где-то здесь книжку? Очень важно!
-Нет. – Ляпнул тот, не подумав, правда, секунду спустя до него дошёл вопрос.
Он, видимо, сильно изменился в лице, так, что Марлин видимо засомневавшись в искренности собеседника, уточнила: «Точно не видел? Беленькая такая? А5? Толстенькая? С закладкой?
-Нет, - уже сознательно соврал Ковальски. – А что? Что-то важное?
-Очень. Никому бы в руки только не попалась… - вся в себе, бормотала она.
-К примеру, Рико или Рядовому? – с ноткой язвительности в полголоса поинтересовался учёный, поднимаясь на локте.
-Да... Всё-таки видел! Где она!? Отдавай!
-Оййххх… Марлин, ни кричи. Голова же, ну, раскалывается… - Страдальчески и искренне (!) поморщился.
-О, боже! Прости, родненький! Милый мой, извини. – Девушка упала рядом с ним на колени и принялась наглаживать по голове. – Ложись, тебе нельзя вставать. У тебя? Ты читал?
-Нет, говорю же, нет. Зачем мне тебе врать? – Толи от вранья, то ли от чрезмерной заботливости Марлин, но учёный сильно смутился и даже покраснел.
-Прости. Ну, прости. Я сама не знаю, что на меня нашло. Ох, да у тебя опять жар. Лежи-лежи. Я её видимо в другом месте оставила. Спи. Не думай не о чем.
Когда она была уже в дверях, у учёного зазудел естествоиспытатель -исследователь:
-Марлин, а что там?
-Где?
-Ну, в книге?
-А, да нет, ничего.
-Ну а всё-таки? Нечто важное?
-Да нет, Шкиперу просто почитать книжку хотела.
-Ш…Ш…Шк-к-киперу?!?- – Учёный поперхнулся собственным кашлем.
-Ну, да, а что?
-Я кашляю. – Со всей мрачностью, на которую только способен, Ковальски задрал голову, что бы увить лицо Марлин.
-А. Ну, простая книга… история, войны, и тому подобное. – С поражающим спокойствием, врала она.
-И ты такое читаешь?
-Ну, а что? Мои интересы весьма различны.
-Ага… Очень…
-Спи.

 Отправлено: 05.08.11 08:27. Заголовок: Ковальски уже минут ..

Ковальски уже минут двадцать лежал, не шевелясь, лишь нервно отстукивая, рукой об руку, ритм какой-то мелодии, и не желая признавать, того что ему жутко зудит почитать ту книгу. Когда, уже пятая идея ритма истекла, нервы ученого сдали. Он перевернулся на живот и начал шарить рукой в узкой щели, между кроватью и стеной.
Койка была достаточно широкой, и, поэтому Марлин не смогла рукой достать до стенки, где, как раз и лежала та самая заветная книжница.
Выудив её он, резко раскрыв её на первой странице, раздражённый собственной безвольностью и безнравственностью,- погрузился в чтение.
Причиной внезапного отвращения к книге, Ковальски, была вызвана как раз таки из-за причастности того висящего на мачте мужчины. Парня. На одной из первых иллюстраций был изображена погрузка на корабль. Рядом стояли и разговаривали двое мужчин: постарше и помладше. Оба, судя по одеяниям, являлись католическими священнослужителями-. Старший, с кустистой бородкой, лет 45-50, что-то, с улыбкой, говорил тому, что помладше, лет 20-25. Если свериться с текстом, то, он напутствовал его в предстоящем путешествии. Благословлял. Желал удачного пути.
Но, удачному путешествию в дальний свет не суждено было случиться. Увы, на корабль напали пираты, разграбили и потопили его. Перерезали всех, но одного, оставили - капитан не дал. И по какому-то «случайному» совпадению этим кем-то оказался тот самый парень с первых картинок. Его-то и привязали к той мачте. В общем-то, ничего, всё начинается. Но дальше…
Далее, этот мужчина три дня и три ночи висит, на этой мачте, голодный, холодный, одежда растрёпана.
«На лице, ранее идеально гладком, выступила несколькодневная, мягкая юношеская щетина. Измождённое усталостью лицо осунулось. Щёки, некогда пухлые, болезненно впали. Губы потрескались. Юноша, не преставал возносить к Господу молитвы. Просил прощения, за то, что не смог выполнить своего задания, подвел наставника, потерял жизни своих, ни в чем не повинных людей, и вопрошал, от чего же ОН оставил его в живых. Зачем? Что бы ему отмучиться за людей, которые незаслуженно, по его вине, погибли? Пускай так. Он с не опороченной честью перенесёт все те муки, которые ему определены. Но, со временем, он начал понимать, что жив, остался не по Господней воле, а по воле самого Дьявола. А Господь оставил его. Нет! Не может быть! Эти ужасные порочные мысли внесли в его голову грязные пираты – дьявольские отродья! Кошмарные, грязные физически и душевно. Но, нет, не души в их бренных телах. Смеющиеся над ним, похотливые твари! Нет, он выше этого приземлённого страха. И… В лице капитана он, постепенно начал улавливать нотки жалости, возможное спасение.… Хотя, нет. Такому существу как он чужда жалость! Тому, кто лично перерезал половину священников судна, да и кто знает, сколько ещё невинных душ он погубил? Сколько ещё тел, по его вине стали кормом для кровожадных акул? Зачем сын дьявола сохранил ему жизнь? Чтобы было, над кем измываться его шавкам? Почему, тогда именно он? И почему он разгоняет их и грозится вскрыть им животы? Он планируется для собственноличного его развлечения? О, ужасно грязные мысли! За что, за что ему это все? Но капитан, со временем, и вправду, стал проявлять к пленнику все больший интерес. Наблюдал за ним из окна каюты, с капитанского мостика. Да и, отдал приказ, одному молоденькому парнишке, ненамного помладше самого священника, кормить и поить того. И как бы не была велика гордыня его, многодневный голод дал о себе знать. Забавно было наблюдать за тем как жадно этот «чересчур принципиальный» святоша, привязанный по рукам и ногам, поглощает их «грязную» пищу. Хотя, от этой его правильности много чего осталось, хотя бы то, что он наотрез отказывался пить спиртное, и, приходилось переводить, специально на него, воду. Правда, ел и пил он не много, совсем мало. Почему, капитан, так и не понял. Он, ради эксперимента на стойкость, даже отдал приказ не поить его ни чем, ждал, пока он сам не согласится пить ром. Так и не согласился. На четвертый день в капитане подняла голову жалость. С ним, действительно, с тех самых пор, как священник оказался на корабле, творилось что-то странное. Не испытываемое им раньше. И это ему нравилось. А ещё, по вечерам, часто можно было увидеть парня, смиренно склонившего голову и закрывшего глаза, одними губами, что-то шепчущего. “Молитвы, – Пояснил капитану, как-то, его старый товарищ, «правая рука», - к богу обращения. Они всегда молятся чуть что. Такие они, мать их!” “А о чём они молятся? – Спросил капитан, глядя в окно”. ”Э-э-э…! Чёрт их знает! – Скривился тот. – А какая тебе, в общем-то, разница? Почему интересуешься?” “Да нет, просто... Давно зудело, что он там делает? Кому, что, говорит? Не слышно, ведь, ни черта!” “Признавайся, понравился гадёныш! А!?” “Эх.… Да кому ж он не понравится? Вон, черти, вокруг него круги нарезают! Гонять устал! Мордаха-то, какая смазливая!” “Ну, и что сидишь? Иди, отвязывай!” “Считаешь?” “Ну, а что? Нет, что ли скажешь? Не это ли наш девиз «Хочешь, нравится – бери!»” »
В общем, после этого недолгого, и, наверное, не совсем «пиратского», диалога, где-то на сотой странице, всё и началось. Одна из следующих иллюстраций была такого содержания: священник стоит привязанный все к той же мачте, но стоя уже на палубе обоими ногами, капитан, почти вплотную стоя к нему, чуть приподнял ему за подбородок, к себе, голову, другой взявшись за его ремень, притягивал к себе. Опять же, сверяясь с текстом – священник: «Любую душу, даже такую, как твою, можно спасти!» Пират: «Вот, этим мы с тобой, сейчас, и займёмся, святоша. Отпустишь мои грехи, и, примешь, заодно, и парочку на себя». Наверное, и так, уже понятно, о чем дальнейшее содержание книги. И это, должно в исчерпывающей степени объяснить реакцию и Ковальски и Марлин. Кстати, опустив постельные сцены можно лишиться доброй половины книги.
И, тем не менее, сейчас, учёный во все глаза, с видимо, донельзя затуманенным болезнью рассудком, читал эту книженцию, прерываясь лишь для того, чтобы запихнув книгу под ноги, притвориться спящим, когда кто-то заявится проверять его самочувствие. А что? Какой садист полезет к спящему Ковальски – Шкиппа - существо возвышенное, как вломит кому, по первое число, тот всю жизнь отхаркиваться будет. Так, командир, в третьем лице, о себе и заявил. Проверив, что гений науки спит, этот «кто-то» со спокойной душой исчезнет с горизонта, а больной, продолжит чтение.
На следующий день, от книги осталась лишь пятая её часть. А Ковальски на удивление полегчало, вот, только дико болели глаза. Уже часов пять он не мог ничего читать, просто смотреть в пространство, даже не фокусируя взгляда, было мучительно больно. Потому приходилось думать, размышлять, обо всём на свете, кроме книги. Получалось. По крайней мере, после того, как, дверь аккуратно открылась, и, не закрылась. Послышалось тихое посапывание смещённой перегородки носа. Рико тихо, на корточках, сидел в дверях. Молча смотрел на и самого боящегося пошевелиться Ковальски. Сидел и смотрел. Казалось, он чувствует, что тот не спит, только притворяется. И даже, казалось, что он хочет что-то ему сказать, но не может. Но они чувствовали друг друга, и это ни кому не казалось. Было на Яву. Такая незримая связь, уже один раз получалось наладить. Она пугала и завораживала.
Тогда, у бассейна. Учёный уснул, загорая, а, когда проснулся, первое, что он увидел, были – глаза Рико. Глубокие, как море, омут, в котором с головой тонул Ковальски, полные непонятного, неизведанного, нового. Как дверь в другое измерение. И, когда, казалось, что вот-вот, она откроется. И вот он Рико, другой, изнутри, такой, каким его ещё никто не видел, как великая тайна Стоунхенджа или Египетских пирамид или ещё чего! Стоит только потянуться рукой! Как, всё оборвалось... Благодаря Марлин ищущей Шкипера. Дверь так и осталась закрыта. Шанс открытия самой таинственной и странной личности всей его жизни, живущей, вот тут, под боком, опять отодвинулся на неопределённое время. Кипела, внутри него истерическая злость, по одной вытягивающая жилы.
Сейчас стоило лишь повернуться и встретиться с ним взглядом, но, было страшно даже пошевелить хотя бы одним мускулом на лице. Ведь Рико, именно ему учёный посвятил целый ряд экспериментов. Долгих и томительных. Он с, навязавшимся Рядовым, даже под благовидным предлогом даже умудрились отпроситься у Шкипера под каким-то там предлогом. И нарыв кой-какую инфу, отправились на поиски той, с которой в «прошлой жизни» Рико, как принято называть его существование до взрыва, был в связи. Хотя, не при нём, не без него, об этом разговаривать не принято. Шкиппа, на тему на эту объявил мораторий, так сказать. Потому и пришлось соврать. Что-то про очередных дядюшку и тётушку Рядового. Шкипер дико не любит всяких там родственников своих бойцов. И потому, под предлогом того, что если не он к ним, так они к нему, а Ковальски в провожатые, на пару деньков им удалось смотаться в спальные районы Вашингтона. Какое «интересное» совпадение, а? Да ведь не об этом речь, связь, неземная, выше понимания человека с сугубо научным складом ума – о ней. И о надежде сократить, приблизить её.
-Так! Что тут твориться!? Что ты творишь, а? Что я тебе говорил? Ему покой нужен! Доиграешься же! Отправлю! – Свистящий шёпот Шкипера, тихое поскуливание Рико, и шорох одежды по полу. Всё. Всё! Всё опять обломилось!
С того момента учёный и не мог ни о чем и не о ком больше думать. Он сидел на кровати, подтянув к подбородку колени и обхватив их руками. Он не думал даже о том, что кто подумает застав смертельно больного Ковальски, неспособного даже привстать на кровати, чтобы не потерять сознание, столь спокойно восседающего на оной.
-Привет. Тебе уже лучше? Я рад. Не помешаю? – Вклинился в его размышления голос младшего сослуживца.
-Ох, Рядовой? Здравствуй. Да, мне уже лучше. Конечно, не помешаешь, заходи.
Юноша, подойдя к кровати, обнял учёного и устроился рядом, на полу.
-У тебя всё равно температура. Тебе лучше лежать.
-А-а-а!.. – Вяло отмахнулся тот. – Смысл? Бактерии по организму не разгонять? Они уже и так в каждом квадратном сантиметре моего тела. Мозгами уже, поди, завладели. Да и потом, я таблеток уже выпил, они щас, этим насекомым «Чпок!» по голове и усе.
Рядовой захихикал, ученый в оценку шутки тоже улыбнулся.
-Да чего ты на полу сидишь? Один выздороветь не успеет, так другой загнётся? Нее, не пойдет. Садись. Ты всё равно в чистом. – Ковальски пододвинулся, и парнишка, без долгих уговоров, быстренько устроился рядом.
-Слушай, Ковальски, знаешь, что?
-Нет.
-Я вот, сегодня, с утра, вспоминал о нашей с тобой поездке.
И люди ещё утверждают о невозможности существования телепатии?
-Не поверишь Рядовой – я тоже…
-Да ну?
-Ага. И ничего кроме парочки трупов, эгоистичной дамочки, и шизанутого тестя, и кучи нервов, это нам не принесло…
-Ага, и последующего отправления в штаб. Опять же нервы.
-Особенно Шкиперские. А ещё мои деньги на счёте. Немного, правда. Чисто символически.
-Что, Паук все-таки добрался?
-Ха! Он зараза, упертый – докуда угодно доберётся. Про тебя спрашивал.
-Ой!
-Не бойся, я ему тебя не отдам. Ещё один этому гарант – Шкипер. Он-то тебя точно никому не отдаст. А у Шкипера Рико. Мы за тебя горой.
-Да уж… - Поёжился рядовой, математик, ободряюще приобнял его за плечо. – Рико, а почему Рико?
-То есть? Почему его так назвали? Это не у меня спрашивать надо… А, ты об этом… Ну, мы же тогда уже и говорили…
Рядовой, как и «тогда» заметил, что стоит упомянуть о маньяке, Ковальски впадает в какую-то приятную, и до жути несвойственную ему, меланхолию. Именно потому, что учёный чуть не влетел в столб за рулём, они эту тему и закрыли. Почему-то Рядовой ощущал какое-то странное чувство, когда наблюдал за Ковальски, ставящем эксперименты на Рико. Находясь вместе они, как-то… дополняли картину друг друга, что ли. Такие разные, непохожие ни в чём. Идущие на странные уступки, друг другу. И видимо сам ученый думал о том же самом. Выдавая, сам того не желая, себя, всем своим видом.
-А почему, он у тебя в кабинете был? Тот же, вроде, не для экспериментов…
-Нет. Не для экспериментов…
-Знаешь что, отдыхай, пожалуй. Я тебя слишком своими распорами утомляю. Да?

К вечеру не было ни малейшего намёка на хорошее настроение. Глаза болели, но оставшиеся сто страниц все-таки были дочитаны нисколько минут назад. Погано все кончилось – капитан погиб защищая жизнь священника, его наставника и какого-то там высокопоставленного- Отца, от таких же пиратов, как и он с верной до конца ему командой. Корабль и команда остались парню. Финальные строчки были: “Юноша стоял на носу корабля, прижимая к груди капитанскую шляпу возлюбленного, и, глядя на красный закат. Кроваво красный, как в тот их первый вечер, вдвоем. Солёные жемчужины слёз попадали в рот, длинные тёмные волосы развивались на ветру. «Я, говорил тебе тогда, что любая душа может спастись. И не верил в это глядя в глубокие твои чёрные, грешные и бездушные глаза. Я не, был уверен в том, что свои грехи ты можешь искупить, и было бы кому их отпустить. Но ошибался. Святой Отец благословил душу твою. И отпустил мою. Ты навсегда останешься в сердцах твоей команды, и, в моём…”
Учёный лежал, пластом на кровати, с руками по швам, лицом в подушку, накрывшись сверху второй, вспоминая, и покрывая себя с головой матами. Ну как его угораздило почитать эту хрень!? Оставившую на его больную, и физически и морально, голову неизгладимую психологическую травму. Нет, ну надо же! Эротическая гей-драма, с откровенным сексом! Нееет.… Это ненормально! Кстати, о психологических травмах. Учёный умудрился даже узнать, кто ЭТО написал. На соседней странице, там, где издательство, иллюстраторы, редакторы и тому подобные был и автор. Просто, Ковальски, до самого последнего был уверен в том, что автор этот – женщина. И периодически из него вылетали такие фразы: «Пффф! Женщины! Варварство какое-то! Да знал бы N, что они тут пишут!» N этот, был известным писателем, пишущем, как раз таки о пиратах. Приключенческие романы. Читать их было захватывающе интересно. Но это! В общем, чтобы не растягивать: Ковальски увидел на страничке имя автора, наверное, понятно, кто им являлся, и сейчас, прибывал в удавляющем культурном шоке. Как такое вообще может быть ум гения никак не мог, переварив вывести в разумное логическое объяснение. А что было написано в «пару строчек от автора»… “Хоть круг моих читателей, и, весьма широк, контингент в основном состоит из юношей и взрослых мужчин. Впрочем, не малой его частью являются и юные представительниц прекрасного пола, любящих захватывающие приключенческие произведения без единого намека на «Любовные розовые слёзы». К моей радости сейчас представления о цветках нашей мужской жизни не такие как раньше – сладенькие куколки, все под одну гребёнку. Сейчас леди намного разносторонней. От гламурных красавиц, до волевых и боевых атаманок. Феминисток. И я в этом ничего плохого не вижу. Главное, чтобы они не забыли, кем являлись от рождения.
Так, вот, я решил привлечь и разносторонних мадмуазель. Специально для них написав романтические произведения. Возможно, в чем-то переходя установленные моральные рамки приличия. Чего же в этом плохого? Рейтинг читаемости после их выпуска в печать взлетел до небес! С фабрик выходят огромные тиражи книг! И я без тени смущения скажу, что романы и вправду великолепные!”
-Великолепные… - Прерывисто стенал Ковальски. – Варварство! Пираты и священники - гомосеки! Да, я не лучше - роман бабский, истерическим захлёбом вцепился. О, ужас! Что со мной!? Неужели простуда так на мозги действует!? Тогда мне и не надо было этим «отупляющим лучами» мозги напрягать. В конце концов, всё к одному свелось. Но какая-то странная, всё-таки, история… Знакомая, в чём-то…
-Как дела? Как самочувствие? Я тебе морсику принесла. Ты чего, там закопался?
-Привет Марлин… - Ученый не спешил освобождать отёкшее лицо. – Спасибо.
-Так и не вылезешь? – Тихий «звяк» кружки о стеклянный стол. – Неудобно с твоей спиной разговаривать.
-У-у…
-Ясно. – Судя по шагам девушка, без особых докалупываний, решила двинуться к выходу.
-Марлин…
-А?
-Ты всё ещё ищешь свою книгу?
-Ну, да.
-Я могу и ошибаться, но… посмотри на третьей полки сверху, шкафа. Пятая слева. Белая.
Шаги.
-Ой! И вправду! Она! Ой, Ковальски, спасибо!
-Я её ещё вчера вечером заметил. Наверное, кто-то нашёл и, приняв за мою, убрал.
-Спасибо ещё раз! Не представляешь, как много это для меня значит!
-Наверное… Приятного прочтения. – Совсем снизив голос, чтобы не слышал никто, кроме подушки. – Надеюсь, тебе она принесёт столько же удовольствия, сколько принесла мне…

 Отправлено: 05.08.11 08:31. Заголовок: Не такой, как все

-Прикольные фоточки… Это кто, а? – Из-за плеча учёного высунулась кавайная мордашка Рядового.
-О-ой! – Ковальски дёрнулся и от неожиданности выронил из рук четыре карточки.
На них парень лет 16-19-ти лет, одетый в форму немецкого военного, был запечатлён в весьма вызывающих позах. На всех фото его глаза были закрыты козырьком фуражки, но лицо его всё равно выглядело привлекательным и почему-то до боли знакомым. Казалось, что оно полностью даже включая губы было покрыто, чем-то вроде светлого тонального крема или пудры – до того оно неестественно бархатным выглядело, словно это был манекен.
Все фотографии были выполнены на чёрном фоне. На одной из них парень сидел развалившись на красном лаковом диване. Одну руку положил на подлокотник, и, полу свесив её, согнул в локте. Вторую, с красной повязкой, полностью вытянул по спинке. Левую ногу, согнув в колене, поставил на диван. Выглядело шикарно. На второй: сидел, на роскошном резном кресле, элегантно положив ногу на ногу, в одной руке держа дымящуюся сигарету на мундштуке, а во второй блестящую лакированную плётку. На третьей, фотограф вёл съемку чуть сверху. Парень просто, отпетив бедро стоял, держа плётку в одной руке, зажимая её кончик между двух пальцев другой. На этом фото, фигура проглядывалась намного лучше, чем на предыдущих. Широкие плечи, безупречная осанка, китель, выгодно подчёркивающий не много не “по-мужски” построенную фигуру – слишком стройную талию (опять же по мужским меркам), плавно переходящую в уже более широкие бёдра, которые, в свою очередь, подчёркивали широкий низко опущенный ремень и галифе. И без того смазливое его личико дополняла дерзкая лыбочка. Как и на следующем фото: кончик плётки слегка приподнял козырёк фуражки, прикрывающей глаза и лоб “модельки”, так, чтобы был немного виден левый глаз. Ярко голубой, с красивыми густыми ресницами, томно прикрытый, глядел в объектив. Капризные губки, бледные, под цвет кожи, облизывал контрастно смотрящийся на сеём фоне язык. Весь вид его вызывающе, почти кричал: «ЧЕГО СТОИШЬ-ПАЛИШЬ?! ПРИДИ И ВОЗЬМИ!»
Рядовой вздрогнул и слегка смутился. Этот парнишка был его совсем не намного старше. И такие вот фото… «Откуда они у нашего Ковальски?..»- Промелькнуло в голове находящегося в полном смятении Рядового. Но через секунду в ней словно что-то щёлкнуло: «не смотря на то, что сравнить, было почти не с чем, было видно, этот парень почти под два метра ростом! И эта фигура, и эти глаза, ресницы, ЛИЦО!» Аргументы не выдерживали критики, но у Рядового не было ни малейшего сомнения, парень на фото – Ковальски! Это их заезженный, чопорный, высоконравственный,- заносчивый в чем-то, джентльмен-учёный Ковальски. Невозможно! Но, так…
Не успел Рядовой самостоятельно выйти из своей истерической эйфории, вызванной блестящей догадкой, как его моментально вернул в реальность, срывающийся от злости крик, нет, вопль учёного.
Рико, зашедший в лабораторию и заставший врасплох Ковальски, вместе с Рядовым, висьма заинтересовался фотографиями, выпавшими из рук учёного. В особенности той, что «на диване». Он незаметно стащил её пока Ковальски, несколько секунд, ровно, по струнке сидел с абсолютно ошалевшем видом, набирая мордашкой оттенок вареного рака, а потом лихорадочно начал сметать со стола, и распихивать всё на нем лежащее добро, по ящикам. Вид его был ещё безумнее, чем всегда, а потому наблюдать за ним было бы висьма забавно. Но сейчас, Рико, обычно любившему наблюдать за учёным, это было не интересно. Отойдя в сторонку он с интересом разглядывал фото.
Немного спустя до учёного дошло, что он “похоронил” в ящичке три фотографии, из четырёх. А ещё до него дошло, что его маньяк-сослуживец с подозрительной заинтересованностью- что-то изучает в сторонке. Немного время прошло, и его было слишком мало, чтобы молодому вулкану остудить пыл извержения. Ковальски находился лишь ещё на, так сказать, пред взрывной стадии. Он со скоростью и ловкостью кота подскочил к Рико и попытался отобрать фото. Не тут-то было, Рико-то и сам мог похвастаться, не дюжей реакцией. И как только Ковальски коснулся пальцами листочка, от тут же отдёрнул руку и замер держа листок уже на вытянутой руке. Учёный не успел сообразить, и по инерции впечатался в грудь бойца-маньяка на всей скорости. Однако, сие действие заставило последнего лишь чуть пошатнуться. Зато Ковальски пребольно ударился носом о, прямо-таки, каменную грудь Рико. И подняв на него уничтожающий взор, блестящих от ненависти глаз, прошипел срывающимся голосом:
-Отдай…
-Нужно? – Насмешливо буркнул Рико, на одном “пингвинам”, как называл их Джулиан, и свойственном одному только Рико произношении. – Возьми!
Невинная детская шутка. Если бы он знал, чем она ему обернётся. Ковальски вскочил с дивана, на который упал во время первой попытки отобрать фотографию, выпрямился во весь рост, так, что оказался выше вечно сгорбленного Рико и заорал, выведя из довольно глубокого ступора, Рядового. Он позволил себе слишком много, чего раньше бы, низачто не смог:
-ТЫ ЧЕГО ЭТО О СЕБЕ ВОЗОМНИЛ, УБЛЮДОК!? ДА ТЫ, ИМБЕЦИЛ НЕДОРАЗВИТЫЙ! МОЗГАМИ БОГ НЕ НАГРАДИЛ, ТАК НА ДРУГИХ ОТРЫВАЕШСЯ?! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНУЛ! СЕЙЧАС ЖЕ! ИГРАТЬ СО МНОЙ РЕШИЛ?! ТЫ, ВЫШИБАЛА БЕЗМОЗГЛЫЙ! ДУРАК! КТО ТЫ, А КТО Я?! ТЫ МНЕ В ПОДМЁТКИ НЕ ГОДИШСЯ СО СВОИМИ МОЗГАМИ, А ТОЧНЕЕ С ЕГО ОСТАТКАМИ! ДА ОН У ТЕБЯ В СТОТЫСЯЧНОЙ СТЕПЕНИ, НЕ СТОИТ И ОДНОЙ МИЛЛИОННОЙ МОЕГО! ВЕРЗИЛА! ОБЕЗЬЯНА НЕДОРАЗВИТАЯ!!!
По сравнению с Рико, Ковальски имеет висьма субтильное телосложение. Но первый ведь и вправду обладал, мягко говоря, крупными габаритами. Так, что и стройный и даже хрупкий Ковальски имел не малую силу. Хотя, он сам предпочитал придерживаться правила предпочтения физической силе умственную.
Но вот сейчас побагровевший ученый, наплевав на все свои самоустановленные правила, заехал в челюсть Рико, заставив того выпустить фото из рук и потеряв равновесие рухнуть на диван. Падая, он хорошенько припечатался головой об стеклянный столик с прибамбасами учёного.
Раздался целый оркестр разнообразных звуков: звон бьющегося стекла, а точнее пробирок Ковальски, шипение пролившихся реактивов, хлопки взрывов от их смешения, нестабильных веществ, и прочее, этому подобное. Казалось бы, неоправданно рискованно держать такие вещи на открытом, незащищённом месте и Шкипер, уже не раз делал ему по этому поводу замечания. Хотя, сам учёный недоумевал: “Чего в этом такого?” На что командир, обычно за словом в карман не лезущий, просто терялся, что ответить.
Тяжело дыша и лихорадочно блестя глазами, учёный потирал руку, над беззащитным бойцом.
-Ковальски! Да что с тобой?! Остановись! Какая муха тебя укусила?! Приди в себя!!! – Рядовой подскочил к учёному, и крепко обхватив его сзади за живот, начал оттягивать его назад, подальше от несчастного Рико.
Но бойцу-маньяку было уже глубоко фиолетово: получит он ещё один удар или нет, нужно защищаться или нет… Он, поражённый до глубины его, не смотря на диковатое прозвище, слишком доброй души. Ударь его, кто другой, боец тут же, вскочил и заставил бы обидчика пожалеть о том моменте, когда познакомились его родители. Но Ковальски… Ковальски…
Тем временем учёный стал потихоньку приходить в себя. И, так же, стал понимать, что он натворил. Он подскочил и попытался помочь Рико встать и попытался даже что-то сказать ему, но боец, оттолкнув руку сослуживца. Без зла… Просто от нежелания принятия помощи. Молча, встал, и быстро, почти побежал из комнаты. Вслед раздался унисон выкрики его имени, мольбы о прощении, но он не хотел слушать, останавливаться. Не мог. Не стал. Оттолкнув Шкипера вставшего на проходе и гневно кричащего об обязанностях службы солдата, Рико бежал с базы, даже не понимая куда.
Он бежал без остановки почти полчаса. В голове было, на удивление пусто, ни одной мысли. Лишь боль. Нестерпимая. Отупляющая. И ярость, непонятная, странная. Рико забежал в самую глубь парка. В будний день, здесь, кроме редких мамашек с колясками и стариков, никого встретить нельзя. Это и было тем, чего неосознанно, так желал Рико, единственная мысль, отголосок которой, был у него в голове. Он тяжело рухнул на скамейку, в самом укромном уголке парка Перед скамьёй был небольшой прудик, в котором плавали уточки, а вокруг, только деревья... И, несмотря на, буквально, сказочную красоту, здесь никогда никого не было. Просто это место нельзя было найти. И оно было любимым местом Рико. И он так хотел показать его Ковальски.
Голова солдата, со шлепком, безвольно упала на подставленные руки. В неё, не медля ни секунды, ударились мысли. Безрадостные. Ужасные. И, тем не менее, очень разные. Но все они сводились к одному: как же их обладатель убог, жалок, никчёмен… Все они были вызваны и одним человеком – Ковальски. Как не удивительно, Рико его ни в чём не винил, не желал, не смог, не смел… Он винил лишь себя: он обуза для всех, все они нянчились с ним как с ребёнком. Даже хуже. Хотя, он отличался от ребёнка лишь тем, что мог нечаянно сломать что-то… большое и опасное… и… - Рико горько усмехнулся. – Покалечить кого-нибудь или даже убить. А, что – запросто… Вот, так, просто. Он опасен. Он это знал. И они тоже. И никто, никто не был в силах сделать с этим что-то. Исправить. Ковальски сам сказал: «Это невозможно. Ничего не сделать. Я не могу. И никто не сможет. На данном этапе развития, наука не в состоянии что-либо сделать». Конец цитаты…
Ковальски очень хороший. Он добрый и терпеливый. – Совсем по-детски крутилось в голове Рико. – И красивый… Да они все, все красивые! И Ковальски, И Рядовой, и Шкипер, и Марлин, да, даже Джулиан… По правде, они с Ковальски самые… Идеально прямые, ровные носы, а у Рядового маленький такой, курносенький. А у Рико! Громадный шнобилище, горбатый, да ещё и с уродливым, почти в пол лица, шрамом. Поверх него нашлёпнут, нелепый, пластырь, ибо уже давно засохший и покрывшийся корочкой шрам выглядел как гниющая плоть. Ужасно. В первый раз не медосмотре, учёный с омерзением отшатнулся от него, но потом, взяв себя в руки, даже улыбнулся и похлопал Рико по плечу, говоря, что очень даже хорошо, что нет опасности дальнейшего заражения.
Его улыбка… Слегка пухленькие, длинные губы и белоснежные, идеально ровные зубы. А Рико – очередной шрам. На этот раз вертикальный, хотя, тут ему немного более повезло – шрам затянулся поудачнее. Шириной 3-5 мм с сужающимися концами и длинной 9 см. А его волосы… - Рико зажмурился, вспоминая. – Русые, мягкие, очень приятные на ощупь и на запах, длинные, достающие до самых плеч и чуть ниже. Рико зажмурился ещё крепче и зажал обе руки в кулаки. Взъерошенные, густые, пряди падающие на глаза. Иногда, Ковальски собирал их в хвостик, иногда закалывал чёлку заколками-невидимка-ми, а иногда, зачёсывал их назад, с помощью геля, создавая на голове идеально гладкую поверхность. Это, сразу же, делало его зрительно старше, но не старило, а придавало какой-то важности, интелегентности, такой… такой… - У Рико на просто закончились сравнения, и тут же в голову, вместо оглушающей эйфории пришла глубокая депрессивная тоска и… даже... ярость.
Нет, ОН во всём прав! Во всём, что ему сказал! И он ничуть ЕГО не осуждал. ОН терпел его. Терпел его тупые шутки. Никчёмные знаки внимания. ОН до последнего, до последнего старался, но это было слишком долго. Никто, ни один человек, даже самый снисходительный, понимающий и всепрощающий, не смог бы таак долго держаться. Ошибок было слишком много. Вот силы и кончились. И ведь всё, всё, что ОН сказал, была неоспоримая истина.
Рико шмыгнул носом и заметил за собой какое-то странное ощущение, движение по щеке. Что-то текло, тонкой струйкой.
«Вода?.. – Слабо удивился боец, указательным пальцем поддевая, это что-то со скулы. – Солёная… - ещё одна капелька, катясь по щеке, попала в рот».
Он стёк по скамейке на землю, и на четвереньках пополз к прудику. Утки, испуганно маша крыльями, расплылись в стороны. «Вот, даже они, меня боятся… - Пронеслось в голове маньяка, оставляя там круги, как те, которые оставили утки, расплываясь.
«Эй! Подбери сопли, парень! Ты – солдат!» - За этот суровый, с нотками доброй насмешки голос, Рико, сейчас, отдал бы всё, всё, что имел, что мог. А точнее за его обладателя.
Шкипер, порой, становится назойливым, странным, а порой, даже невыносимым, но в жизни Рико, он самый важный и самый главный человек. И как бы это ужасно не звучало, но, порой, Рико об этом забывает. Как сегодня. Он оттолкнул Шкипера, почти уронив, и, чуть ли, не послал его…
Рико со всех сил вцепился плацами в выложенный мозаикой бортик у пруда. О силе сжатия, свидетельствовали побелевшие костяшки. Слёзы стали катиться чаще, течь по лицу, рано или поздно, срываясь, падали в воду. “Может утопиться здесь, всё рано никто и не заметит”. Голова заболела так, словно, в неё вбивали раскалённые железные клинья. Призраки прошлого охватили его, пронзая каждую клетку его тела.

Длинные, белые, водянистые, словно ветви деревьев, пальцы и руки, цепляющиеся за одежду и халаты персонала, лезущие, сквозь решетчатые окна в дверях. Лица. Бледные, осунувшиеся, абсолютно ничего не выражающие, а некоторые лихорадочно безумные. Глаза, пустые, мёртвые, но блестящие, как у чучела – зрачок блестит, но души нет, улетела в бессрочный отпуск…. Вой, нечеловеческий, так воет животное, когда знает, что в лесу оно не одно… Кто-то буйный, а кто-то спокойный, сидит словно кукла. Отовсюду доносится мерное бормотание. Всё вокруг белое: стены, потолок, свет через решётчатые окна в коридоре. Из них виден лишь блеклый пустой двор. С редкой растительностью: два-три кустика, две-три скамеечки. Все, словно в тумане. Длинный, бесконечно длинный коридор. В самом его конце есть дверь, с крохотным зарешёченным окошком-щёлкой. Оно слишком мало, а железные жгуты, слишком толсты, чтобы вовнутрь мог проникать, в избытке, солнечный свет и без того слишком блёклый. Там, внутри, есть человек, точнее то, что от него осталось, то, что им когда-то было.
Человек – существо. Ведь никто большего в НЁМ не видел. Никто, никто, не мог, не осмеливался, просто увидеть, не то, что осознать и принять. Потому, что никто не смел, заглянуть ЕМУ в глаза. Холодные и ненормально широкие, со столь же ненормально суженой радужкой. К НЕМУ в палату попросту боялись заходить. Даже персонал. И это не те миловидные медсёстры на стажировке, по невесть какой причине, оказавшиеся в психбольнице, которые побаивались его, наверное, даже меньше, а здоровые мужики-санитары. И не только потому, что ОН “из буйных”. Хотя, бояться было чего – существо обладало нечеловеческой силой. Поэтому ЕГО и пришлось привязать покрепче к койке и завязать глаза. Ибо ОН как канарейка, стоило ЕГО накрыть тряпочкой, перекрыв зрительное восприятие действительности, ОН становился почти ручным, но для верности всё- таки вкалывали лошадиную дозу, и без того мощного успокоительного препарата, лишь после чего оставляли, или, вели на обследование. Чем то, некоторым медсестричкам и нравилось с НИМ в такие моменты находиться рядом, особенно одной. Но стоило ЕМУ рыкнуть или пошевелится, те, затыкая себе рот, чтобы не заорать в голос, убегали из помещения. А она не боялась. Она, давя в себе истерический страх, гладила ЕГО по голове и рассказывала, что-то ЕМУ, стараясь успокоить. Но потом её стажировка закончилась и она ушла. А ОН остался. ОН даже не знал её имя. Оно было ЕМУ и не нужно.
ОН не был исключением из правил психбольницы. Это не жизнь. И ОН бы и провёл её так, до конца, финальной прямой, именно так, но… в ЕГО жизни, наверное, неожиданно, появился один человек, который буквально за шкирку вытащил ЕГО из губящего небытия.
-Бывший военный. – Констатировал знакомый голос, врываясь в темноту.
-Бывший? Военных бывших не бывает. Бывший солдат? - Раздался незнакомый, но приятный голос.
-Да, диверсант, подрывник, эксперт по оружию, взрывам, старший сержант… - Начал перечислять первый.
-Отлично. - Незнакомец не дал врачу договорить. – Свободны ребята.
Раздался мерный топот, и с лёгким скрипом хлопнули двери.
-Мм…. Слушай, а ты уверен? Он из буйных. - Врач заметно занервничал.
-Я знаю. – Абсолютно спокойно произнёс собеседник. – Справимся уж как-нибудь, если, что. Боишься?
-Н-ну, не то, чтобы… Просто опыт болезненный… Был… Не хотелось бы повторять.
-Попался ему под горячую руку чтоль? – Насмешливо поинтересовался незнакомец.
-Ну, нет… Если бы ЕМУ, то сейчас бы здесь уже не стоял, с тобой бы уже не разговаривал. Да, чё там! Все они одинаковые!
-Не обобщай! – Неожиданно посуровел мужчина.
Опять лёгкий скрип, стук двери и в диалог включилось третье лицо, по голосу – моложе остальных:
-Господа, добрый день, прошу прощения за опоздание, напрягли с работой. – Протараторил он.
-Ни чего страшного, Эд. – Первый незнакомец заметно смягчился. По голосу судя, он даже улыбался.
-Благодарю. Э-э-э… м-м-м… Знаете, я, конечно, ни доли секунды в Вас не сомневаюсь… - Быстрый темп разговора, судя по всему, был для него обычным видом.
-Я рад. – Голос незнакомца опять не дал закончить мысль, очередному врачу, голос хоть и насмешливый, но ясно были слышны и стальные нотки, нетерпящие возражений и сомнений.
-Да… Так вот, я слышал о ваших отличительных чертах, особенностях, заинтересованностях-… Но Вы ТОЧНО уверенны в Вашем решении? Это может быть опасно.
-Я не боюсь опасности. Ем её на завтрак. Мальчики, я так часто танцевал с Леди Хаос, что испугать и заставить меня сомневаться в моём решении очень сложно. Это ясно?
-Ш-шкипер…
-Эд, Ричард, я спрашиваю: это ясно?
-Да сер! – Последовал немедленный и одновременный ответ.
-Отлично. Я слушаю. По очереди только, а то знаю я вас.
-Его имя – Рико…
-Ммм… Рико-Рико… - Опять не дал закончить мысль, оборвав на полу фразе, собеседнику Шкипер. – Мексиканец?
-И… Испанец. – Осторожно поправил Эд.
-Да? – Похоже, искренне удивился тот. – Ну, да не суть важно. Меня интересует другое. Но как можно короче. А то как я уже говорил… Ну, вперёд!
-Ага! Покороче будет – взрыв!
-Чтооо?
-Он защищал своих подчинённых бойцов! – В трагически-восхищён-ный захлёб подхватил Ричард. – Буквально закрыл собой бомбу!
-Ну, бомбу это больно громко сказано, - в подтверждение слов ранее сказанных Шкипером, вклинился в восхищённый монолог сослуживца Эд. – Скорее взрывчатку, но очень мощную...
-Произошло почти невероятное! Бомба была мощной, но произошёл какой-то глюк. Кажется, он начал её перезаряжать, и она рванула! Он отослал своих бойцов подальше. Говорили, он обладал звериным чутьём, и нутром почувствовал, что там что-то не так.
-И чего же в этом экстраординарного? – Напрягся Шкипер.
-А то! Гляньте! Гляньте сюда! – Ричард, забыв про свой страх, отдёрнул занавеску, за которой лежало То, что осталось от смелого воина. – Бомба взорвалась, он отделался относительно лёгкими травмами! Ясно?
-Лёгкими?! – Возмутился Эд. Многочисленные, тяжёлые переломы это самое меньшее из того, что с этим бедолагой случилось! Ты ЭТО лёгкими называешь!?
Действие снотворного окончательно прошло. Повязка залезла на лоб, позволяя более или менее хорошо видеть происходящее.
-Главное, что жив остался! – Отмахнулся Ричард. – Травмы тяжёлые, но с жизнью совместимые, а это главное. Понимаете!?
-И? - Нетерпеливо поторопил захлёбывающегося в экстазе доктора. – Почему же он тогда ЗДЕСЬ оказался.
-Ну, да. – Поник тот. – Он почти полгода провалялся в несознанке.
-В коме?
-Да. Все травмы прошли, врачи были в шоке, как на собаке зажило всё!
-Он человек. – Сурово и вкрадчиво произнёс Шкипер.
-А что? Это же такое выражение! Чего такого я сказал? – Начал оправдываться молодой человек.
-В этом вся твоя проблема. Ладно, забудь, продолжай.
-Ну, вот я и говорю, от физических травм, не осталось почти и следа! Только вот, видите? – Док показал пальцами на два шрама на лице.
-Угу. А этот на носу, он не-е-е…
-Нет-нет! Этот шрам… Просто… ну… ничего страшного.
-Он просто так затянулся! – Подхватил Эд.
-В общем, когда он всё-таки пришёл в себя, получилось… ну, так вот и… получилось....
-Палату, в которой он лежал, ремонтировали ооочень-очень долго.
-Полный неадеквашен!
-Упырь!
-Почему вы так уверены, что сможете с ним что-то сделать? Исправить.
-Он не человек! Больше нет! Шкипер?!
Мужчина, не слушая истерических воплей медиков, подошёл к привязанному телу и молча положил руку ЕМУ на грудь. Существо дёрнулось и зарычало.
-Ой! – Взвизгнул Ричард и спрятался за спину ещё более худощавого товарища. – Проснулся! Санитаров! У кого пульт!? Что делать!? Что нам, мне делать!? Меня ж!..
-Заткнись. – Спокойно посоветовал Шкипер.
-Но!...
-Ты слышал?
-Да, сер…
-И?..
-Есть, сер.
-Развязать его.
-ЧЁ?!?!? – Взвизгнули на этот уже оба парня.
-Чё слышали.
Ричард пополз вниз по стенке, которую несколько секунд назад стал усердно подпирать, с полуобморочным: «Зачем вы делаете это, Шкипер?... – лепетал он, - Зачем вам это? Ну, зачем?»
-Просто, я набираю себе новую команду. – Невозмутимо по-будничному произнёс Шкипер, совершенно ясно понимая, что спрашивают его о другом.
-Зачем… - Уже на автомате бормотали оба медика. – Зачем ЕГО?..
-Мне скучно с простыми бойцами. Я ищу парней с характером. Своим. Особенным. А ЭТО светит, чем-то новым, неизведанным. – Голос Шкипера на секунду приобрёл мечтательный оттенок. – Ну, чего ждёте?
Доктор и профессор, трясясь всем телом, дрожащими руками принялись расстёгивать крепления вручную, без помощи потерянного первым, пульта. И как только щёлкнул последний замок, на последней конечности больного, ТОТ мгновенно, с нечеловеческой скоростью рывком вскочил на кровати, попутно, обеими руками схватив медиков за грудки, расшвырял их по стенкам. С ними ОН разберётся чуть позже, сейчас у НЕГО другая цель - тот дерзкий человечишка, который посмел столь дерзко себя, ведя прикоснуться к НЕМУ. Огромный кулак полетел в спокойное, не выражающее ни капли волнения от происходящего лицо мужчины. И лишь, когда расстояние до его лица оставалось – несколько сантиметров, он уклонился, поднырнул под руку, перехватил её, отвел в сторону, и, оказавшись лицом к лицу с тем существом, влепил ему молниеносную пощёчину, такой силы, что тот не смог устоять на ногах. Завернув падающему за спину руку, ухватился за вторую и, оттянув её вверх, сделал подсечку, ноге, которая успела опереться о край кровати. Для верности, вдавил ЕГО, ногой, между вывернутых лопаток, в пол.
-Вот так. – Подытожил Шкипер, облокачиваясь свободной рукой, на ногу, прижимающую бойца, – Что парень, в шоке от такого отпора? – усмехнулся он, глядя на совершенно бездвижно лежащее тельце. - Я ещё не таких, как ты укладывал. Сила - эт ещё полдела. Ею ещё надо пользоваться уметь. Ну, девочки, как вам?
-Шкиппа, с тобой всё нормально? – Пропищал Ричард, настойчиво прижимая руку коллеги к своим глазам. Он с приятелем, уже успевшие друг до друга доползти с разных сторон помещения и, помолившись, опустив иже, друг другу все грехи, попрощался с жизнью. Эд, делая то же самое, поинтересовался чистой писка чуть пониже, чем у рядом сидящего: « Вы в порядке? Живы?»
-Вам не кажется, что для отошедшего в мир Инной, я больно бодр и весел? – Окончательно развеселился Шкипер, глядя сцепившихся, в мертвенный комок учёных.
Парни отлепили руки от глаз и, по мере опускания конечностей, отвисали их челюсти.
-Жив. – Про констатировал Ричард.
-Вы - мой герой! – Обессиленно вякнул Эд.
-И мой. – Подхватил товарищ.
Шкипер совсем уже не обращал внимания на «отчаянно храбрых бойцов», которыми он назвал их ещё при входе на территорию больницы, от того, что они осмеливаются здесь служить. Он поднял за шкирку (если так можно выразиться, при росте командира в 179, а бойца в 198см), обмякшего и уже не сопротивляющегося бойца, посадил ЕГО на кровать, как куклу, тупо и очень грустно смотрящего в пространство. В глазах уже не было, той иступляющей любого человека, от испуга ярости. Только скорбь, и тоска. Нечеловеческая. Сам Шкипер сел и немного поглядев на НЕГО, стал гладить по взъерошенным, не стриженным, но коротким волосам. Боец дёрнулся, и издал тихий рык, но Человек не испугался, а продолжил его гладить. “Такое странное ощущение… - Существо молча смотрело ему в глаза. - Такой маленький, но такой большой Человек… “
-Запомни, - Наконец, заговорил с НИМ Человек, суровым, но таким нежным голосом, – запомни хорошенько: Ты - Человек, ты, отныне, такой же, как и все, Ты – боец, мой – боец, и никогда, никогда не слушай, того, кто будет утверждать обратное, Рико…

-Твой, только, твой… - Захлёбываясь, лихорадочно шептал, сейчас, Рико, раскачиваясь из стороны в сторону.
К странному, но уже настолько знакомому человеку, из целой кучки птиц, осмелилась подплыть только одна. По какой-то тупой иронии, не такая, как остальные - очень красивая - чёрная, с зелёной шейкой и белыми щёчками. Одна, из всей стаи.
Она подплыла к нему и уставилась на него своими блестящими глазками, в ожидании. Лишь слегка дёргаясь, когда в воду падали капельки слёз.
Рико чуть приоткрыв один глаз стал, словно в красном тумане, наблюдать за уточкой, тщательно и тщетно стараясь высмотреть на воде крошки. Обычно, это заставляло его улыбаться, но сейчас… Ненависть. Злость. Ярость. Дикая боль. И дикое желание, того, чтобы весь мир её почувствовал. А эта утка…! Плавает тут…! Безмозглое, тупое, никчёмное, жалкое существо!
-ЕСЛИ ТЫ, НЕ ТАКОЙ КАК ВСЕ ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ТЫ – ЛУЧШЕ!!! – Взвыл боец, со всей силы опуская кулак в воду, на то место, где сидела утка.
Птичка успела вовремя сообразить, что должно сейчас произойти, но это ей не помогло. Кулак попал ей прямо, на расправленное крыло, погружая в воду с головой. Её собратья встрепенулись и мгновенно покинули пруд.
-Такие вот, друзья! – С мстительной ненавистью подумал Рико. – Ты ради них, а они…
Чёрная птичка всплыла на поверхность. Она осталась жива, но прибывала в парализующем шоке. И немного по придя в себя, даже попыталась в взлететь, но… Раскрытые крылья, взмах… И птица с каким-то странным клокочущим звуком, снова пошла на дно.
Рико конвульсивно дёрнуло, красная пелена разом сошла с его глаз, а вместе с ней куда-то ушла и ярость и ненависть, и боль… Спохватившись он кинулся вслед за уточкой. Опустить руки пришлось по самые плечи, намокли рукава куртки и, даже лицо окунулось в воду. Зато наваждение ярости, сошло полностью. “Может и в правду, туда… - Снова мелькнуло у него в голове, но он тут же прогнал никчёмный этот отголосок мысли. – Нет! Её жизнь, сейчас, зависит он меня. А я..!?”

 Отправлено: 05.08.11 08:31. Заголовок: Чёрная толща воды. Б..

Чёрная толща воды. Боль. В крыле. Очень сильная, и всё. Ничего больше. Всё глубже и глубже. Солнышко, скоро, уже совсем перестанет пробиваться сквозь воду. И всё? Почему? Отчего? Огромные руки схватили крохотное тельце, и рывком вытащили из воды. Ветер. Воздух. Солнце. Нет, всё-таки не всё. Такие же огромные синие, как пасмурное небо, и зелёные, как травка, глаза уставились на неё. Птичка слабо подняла голову, не было сил, даже дёрнуться, не то, что взлететь. Этот человек, никогда таким не был. Он всегда был добрым и щедрым. Но он всегда был не таким, как все, не потому, даже, что был добр. Такие добрые встречаются частенько, но таких как он, нет. Никогда. А почему «другой» не знал никто, ни кто, у кого можно было бы спросить. Он говорил непонятно. Но опять же, «не так», как остальные. По-другому. «Прости! Я… я не хотел! Я… я исправлю!» - Воскликнул он непонятно, все так же «не так», как остальные. Пейзаж вокруг быстро стал меняться, проносились вокруг кусты, деревья. Потом, другие люди, огромные железные передвигающиеся жестянки, громадные строения, любопытные взгляды, лай громадных мохнатых существ, громадных, но всё же меньше людей. Ещё много чего, что она обычно видела только в огромной высоты. Всё это оставалось позади. Симфония звуков, таких разных, слилась в единый гомон. Совершенно ничего не значащий. Единственное, что было отчетливо слышно – это дыхание. Тяжёлое, прерывистое, сбивчивое. Тот, кто нёс её был его источником. Он бежал. Глаза лихорадочно бегали туда-сюда. Он что-то искал. Он обещал, что-то сделать. Только… что? Минут, через десять, дыхание прекратилось, пейзаж перестал столь стремительно сменяться, а перед глазами возвысилось огромное многоэтажное строение, с красивой бело-зелёной вывеской, на первом этаже и, такого же цвета, красивой дверью. И немного постояв в нерешительности, человек зашёл вовнутрь.
Свет на улице, по сравнению со здешним, был слишком ярок - перед глазами, у Рико запрыгали чёрные «зайчики». Боец быстро дёрнул головой, стряхивая их, и двинулся по направлению к девушке за стойкой с компьютером.
-Добрый день. – Вежливо и весело улыбнулась она. – На что жалуетесь? Ой, хи-хи, простите, - Девушка перегнулась через стойку и, погладив пальчиком утку по головке, поинтересовалась, - на, что жалуетесь?
Рико даже не улыбнулся. Не такое настроение было, чтоб смеяться над глупыми шутками, что удивительно, для Рико. Он горизонтально провёл пальцем по горлу и отрицательно помотал головой. Ещё пугать её своим голосом не хватало, да и не поймёт.
-Ааа… Да у вас, видимо, у самого, не всё в порядке? Нет голоса, да? – Участливо закивала девушка.
Рико коротко кивнул и протянул девице, с бейджиком «Аннет», птичку.
-Ой, какая она у вас послушная. Так и не скажешь, что не приручённая. Или?…
-М-м-м! – Наверное, через чур громко, но довольно миролюбиво, затряс головой Рико.
-Дикая? А так и не скажешь… Значит – перелом. Хорошо… - Аннет уткнулась в монитор. – Так… Ну, ладно, пятый кабинет, там очередь, небольшая, вам туда – прямо по коридору и, направо.
Рико опять кивнул и, молча направился по указанному направлению. Девушка, опять перегнулась через стойку, провожая чем-то необычного, но всё же, симпатичного посетителя, и жалея, что ему не в соседний от неё кабинет.
-После посещения вами врача, вам нужно снова будет сюда подойти!– Из последних сил цепляясь за возможность, хоть чуть-чуть на подольше, затормозить необычного мужчинку.
Где-то, через ещё треть часа, когда рядом с Рико, уже не осталось людей, из кабинета послышалось бодренькое и насмешливое: «Следующий, в пятый! Заходите уже! Сколько мне вас ждать? Что, вы есть - я знаааю! Лампочка «у входа» уже скоро перегорит! ». Стряхнув с себя, уже успевший потихоньку навалиться, сон, боец ввалился в кабинет. Небольшое светлое помещение, с большими окнами, свет в комнату перекрывали синенькие «в собачку» жалюзи. Стол, на столе компьютер, крутящееся «офисное» кресло, ещё одно, но уже простое, неглубокое креслице, шкафчик с папками. Всё. Из этого кабинета вела в другой ещё одна, полуоткрытая, дверца. Была видна кушетка и край столика с мед инструментами, раковина. Доктор – бодрый дедулька, лет 50-55, но точно, намного старше Шкипера, отмывал в ней руки.
-Добрый денёчек! – Со счастливой улыбочкой, «дедок» вытер руки, и протянул правую недоверчиво косящемуся на него, Рико не давая тому даже рот открыть. - Вы с «парковской» уточкой? Перелом? Вот, как бывает. Нежданно, так, негадано. Уфф… Ну, вы молчите-молчите, мне медсестра сказала, что у вас нет голоса. Ну, да, это не столь важно. И так разберёмся. Уж, как-нибудь найдём общий язык. Наладим связь. Верно же? Нус, давайте же пациентку поскорее.
Рико прифигело протянул, столь же прифегевшую, птицу, потирающему руки врачу. Тот, аккуратненько ее, подхватив, упорхнул в соседний кабинет. И уложив её на кушетку, послышалось лёгкое погромыхивание, металлических инструментов о стеклянный столик. Боец, и не намереваясь снимать с лица недоверчивую мину заглянул вовнутрь. Описывать, её обстановку неинтересно, да и не нужно - просто очередная светлая комната. Врач покопошился в ещё одном шкафчике и, вытащив оттуда, какой-то бумажный пакет, повернулся к Рико и с восклицанием: «Ну, что же вы в дверях стоите? Если хотите зайти – заходите! Проходите, садитесь! Вон диванчик. Только не подходите близко - тут на территории ширмочки, всё стерильно!» Выпалив это, он нагрузил себя ещё несколькими пачечками и чемоданчиками немного поднатужившись, потащил это в сторону столика. «Да сидите вы, сидите! Я сам. Не утруждайтесь!» - бросил он, начавшему было подниматься с дивана, Рико. Тот, безразлично пожав плечами, сел.
-Значит это не ваша красавица? – Поинтересовался он, через некоторое время, глядя в зеркало, обращённое к Рико.
Кивок.
-И, тем не менее, вы принесли её сюда?
Кивок.
-Да, бывают же, такие люди. – Вздохнул эскулап.
-Чё? – У бойца, аж голос прорезался.
-Ой, вы извините – я не так выразился! Хорошие люди! Ведь, кто другой, прошёл бы мимо, да не обратил бы и внимания. А вы. Эх, побольше бы таких людей. – Рико во все глаза смотрел на дока. – Ведь в основном все, такие люди, которые приносят больных, бездомных животных – дети, да и то, по большей части девочки. Остальным, ведь и некогда. Я, честно говоря, очень сильно удивился, когда вас увидел. Взрослый мужчина, военный, вы простите, конечно, но и военные разные бывают, вид у вас, какой-то не особо… сентиментальный. Редко такого можно, где встретить. Я вообще-то и не верил никогда, что такие люди обладают, такой доброй душой. Хоть и по роду службы, с разными людьми приходится общаться. Мужчины, если и приходят сюда, то лишь по поручению жены (девушки, ребёнка), которые и не пришли бы сюда, если бы не любимые люди. А приходят по доброй воле-то со своими, громадинами - «бойцами». Вы не подумайте, я всех животных люблю, по долгу службы обязывает, но видеть такую пару, как вы с этой красавицей и вправду очень трогательно. Не такой, как все, по крайней мере, из тех, кого я видел. Лучше вы.
Боец был уже не в силах поднять с коленей челюсть. Он не мог даже думать не о чём, кроме слов: «Не такой, как все, лучше». Они эхом отдавались в его голове, создавая ещё больше отголосков.
-Вот, держите. Сейчас, я вам выпишу, кое-что… Эээ… Точно. Понимаете, ей, что бы выздороветь, нужны некоторые условия. С гипсом на крыле она долго на улице не протянет. Понимаете меня?..
Рико, честно, помотал головой, но, врач понял это, как шутку:
-Ну, вот! – Разулыбался он. – Ей нужно где-то, ну, жить. Вы не будете, против?
До бойца, наконец, дошло и, не о чем особо не думая, кроме того, что перед уточкой, надо вину искупить, закивал.
-Вот и славно! Все-таки, какой же вы хороший человек! Побольше бы таких, как вы, и, мир бы стал намного лучше! - Не отрываясь от написания показаний, на листочке, похоже, крайне искренне тараторил медик. – Вы не смотрите на меня, я знаю, о чём говорю, и ничуть не перебарщиваю! Всё именно так! Вы другой, не то, что те, мужланы-солдафоны! Извините, конечно, просто меня слишком злят, понятия о правильности поведения, у нынешнего поколения! Вам, как представителю его, нужно собой гордиться! Вы не испорчены и не извращены нынешними нравами и понятиями! Им, с вас, вообще, пример брать надо! Вот, возьмите, юноша. Чего стоите, как вкопанный? Держите, тут, как за уточкой ухаживать, а вот тут я записал: через неделю, сюда, на проверку, и самому, что надо делать и, что желательно приобрести. Вас это не затруднит?
Рико отошедший от шока, в который его привели слова врача, да и воодушевлённый, по самое не хочу, выхватил бумажки и радостно улыбаясь, закивал. Всё, что произошло плохого, все грустные воспоминания, и мысли, всё как рукой сняло. Этот человек назвал его хорошим! Хорошим, лучше, чем другие. Что обычным людям, нужно, быть похожим на него! Брать пример! Совсем незнакомый человек! Совсем чужой. Он даже и думать забыл, про Ковальски, про прошлое своё даже, про все, то плохое, что сегодня только произошло!
-Вот и замечательно! Ну, увидимся через недельку? На выходе, подойдите к стойке, зарегестрируетесь, хорошо?
Рико, опять, радостно кивнул и, взял в руки птичку, обняв, вылетел из кабинета, оставляя там удивлённого, столь бурной, но приятной реакцией, улыбающегося доктора. Выполнив за стойкой все необходимые манипуляции, полетел на выход, невольно чуть не сшибив медлительную полную дамочку бальзаковского возраста с истеричным Пекинесом. Оставляя за спиной возмущённое квохтанье в его адрес, дамочки, в купе с истерикой её псинки и слабые отчаявшиеся мольбы Аннет, о том, что он не оставил «на всякий случай» номер своего мобильника.
Волшебное, эйфорическое, окрыление схлынуло метров, через двести от ветеренарки. Рико затормозил на одной ноге, вторую занеся, дабы сделать очередной, громадный шаг. Нога с громким «топом» стукнулась оземь. Сам боец, слишком шумно привалился к стене и тяжело выдохнул. А куда домой-то? Дома Ковальски злой, Шкипер, тоже, наверное. Об этом уже знает Джулиан – у него нюх, на то, когда у Шкипера плохое настроение. За Джулианом, Марлин. Ей Рядовой уже, наверное, всё выболтал. Что его там ждёт? Осуждающие взгляды? Насмешки Джулиана? Сочувствие Марли? Нет. Не надо! Почувствовав колебание спасителя, покопошившись немножко, подняла головку, вопросительно глядя ему в лицо. Рико опустил глаза: «Нет, нельзя, нельзя думать только о себе! Ей нужен дом. Нужен уход. Я обещал!» Собрав всю волу в кулак, и запихнув подальше, невесть откуда взявшуюся, боязнь осуждения, смело двинулся вперёд по улице к дому.
Чтобы, ненароком, не столкнуться с кем-нибудь из своих, обошёл лишним полукругом улицу, дабы зайти к дому со «служебной стороны». Если, кто её не знает, может подумать, что там, пройти невозможно. Шкипер на этом и сыграл – там был вход в подземку – в гараж. Рико, кроме как по службе этим ходом и не пользовался. Слишком мала вероятность, что там кто-нибудь будет.
С каждым шагом, тяжесть, всё уютнее устраивалась на шее бойца, сбрасывая оттуда мал-мальскую уверенность в действиях его. «Чёрт, не могу!» Рико с трудом пробирался сквозь заросли, все-таки решив не идти по общей дорожке. Наконец, выбравшись и уже более спокойно, не оглядываясь, двигался по утоптанной тропке, а зря.
-Рико! Слава богу! Мы уже отчаялись тебя найти! Шкипер с Рядовым пошли по улице дежурить. Рядовой ему все рассказал, Шкипер на тебя не злиться. Только на меня. Я на Рядового, ещё, потом, наорал. А я, вот, почему-то подумал, что тебя можно, как-нибудь, здесь найти… Рико…
И без объяснений, в общем-то понятно, чей голос боец услышал. Но Рико, как-то, и не ожидал его услышать, не был готов и, потому встал, как вкопанный на месте. За спиной послышались шаги, шуршание халата, в котором обычно ходит Ковальски, и, голос… торжествующий:
-Ха, подумать только, а Шкиппа считал, что я тебя, здесь, не встречу. Я, как всегда, оказался прав!
По спине Рико побежали мурашки, эти слова, эта интонация, буквально, привели его в бешенство! Но он стоял. Стоял и ждал. Сам, толком, и не зная чего. Нет. Зная. Того, чтобы добыча подошла поближе. Зрачки, резко расширившись, сузились, оголяя сине-зелёную радужку, на лице расплылась досадно-безумная улыбка, во всю его горизонталь, дыхание участилось, перед глазами плыло, но зверь, должен полагаться не столько на зрение, сколько на все остальные пять чувств, делая слепым, но при этом всё хорошо видящим и, ощущающим. Тело напружинилось, словно перед прыжком. В первой готовности. Словно открылись глаза на затылке: шаг, ещё один, последний… Глаза скосились вправо, сейчас, прикосновение…
-Рико? Ну, ты, чего? – Поднялась правая рука и потянулась к плечу бойца.
Глупая дичь! Никчемный слабак-человек! Жертва, должна знать, час своего конца.
Прикосновение к правому плечу. Истерически задёргалась и закрякала утка.
СЕЙЧАС!-СЕЙЧАС!!-СЕ-ЙЧАС!!!
Утка с кряком плюхнулась на землю. Молниеносный поворот. Правая рука в мёртвом захвате. Резкая подсечка. Поднырок. Резкий удар головой в живот. Кровь. Захват второй руки. Подсечка. Падение. Нырок. Удар коленом в грудь. Кровь. Утка спешно уковыливает в кусты. Обе руки в крепком захвате. Свободная рука, безжалостно, оттягивает за длинные волосы голову к вывернутым лопаткам. Слёзы из туманных синих глаз. Крепко сжаты белые зубы. Удар ногой в спину. Падение на широко расставленные колени. Пятками обоих ботиков лодыжки прижаты к земле. До жути неестественная, со стороны, поза. Боль. Слёзы. Кровь. Тяжёлое дыхание. Всхлипы. И прерывистые стоны на протяжении всех вышеперечисленных действий. Истерическое кряканье утки.
«Всхлип, - Рико… - всхлип, - П.. прости! – Хлюпанье окровавленным носом. – Прошу! Я ублюдок! Урод! Я не прошу прекратить! Делай, что хочешь! Я заслужил! Слышишь!? Это же, уже не первый раз! Такое повторялось часто! – Истерический всхлип, – Моё отношение к тебе! Ты не, такой! А я всегда..! – Подтверждается теория, о том, что, когда Ковальски ранен, то несёт ахинею, - Видишь..!? Я ко всем такой..! Урод!? Как!? А!? Я тебя никогда не уважал..! Я…!»
Зрачки Рико, уже давно, приняли нормальный размер, а лицо приобрело адекватное выражение. Чего не скажешь о Ковальски: уже давно отпущенная голова, была задрана, глаза, крепко зажмурены, а рот открываясь во все дозволение, орал всякую ересь. Маньяку (!!!) это уже вконец осточертело, помимо того, к учёному проснулась жалость. Рассказать кому – не поверят. Смотреть на это было, действительно странно, и, жалко. Рико его никогда таким не видел. Учёный выглядел в высшей степени жалким, униженным, убогим… Так странно… Он кричал. Так искренне, словно, и вправду понимая свою неправоту. Или, может, и вправду понимая.… Так, или иначе, Рико стал, уже побаиваться, как бы с Ковальски, ещё похуже истерика не случилась. А что? Он это может. Боец, отпустил руки и ноги ученого, посильнее, для порядка, толкнув его, чтоб тот упал. Колени Ковальски, не разогнув, рухнул, лицом вниз. Хотя, как он ещё упасть мог? Так и лёжа задом кверху, щекой к земле, сотрясаясь всем телом, от рыданий, он подтянул дрожащие руки к лицу и, уткнулся носом в ладони, не переставая трястись и нести, в полголоса, какой-то бред. Рико, стараясь не слушать, дёрнув плечами, обошёл вокруг туши, и, присев, подняв её за плечи, хорошенько встряхнул. Поняв, что это не поможет – истерика, уже слишком сильная, он оттянул от лица ученого руки, дал хорошую пощёчину. Парень (нет, никогда не смогу написать «мужчина») издав странный клокочущий звук и ошалело примолк. Рико, молча, выпустив из рук плечи ученного, вытащил из-за пазухи пачку влажных платков и, кинув ему, поднялся и пошёл искать уточку, по дороге, сам оттирая руки и рукава от крови.
Ковальски, сидя на коленях, на земле, измазав некогда белоснежный халат, и камуфляжной расцветки штаны, пылью, землёй и своей кровью, истратил уже полпачки салфеток, но стёр отовсюду, откуда только можно, красную жидкость, и заткнул кровоточивший носик. Рико, к тому времени, нашёл уточку, и, уже двигался в сторону дома, не обращая внимания на сидящего сзади сослуживца.
-Это всё, да? Ты сделал всё, что хотел? Как я с тобой разговаривал? Как с умалишённым. Как с ребёнком. Как воспитательница, замученная, мерзкими шумными детишками. Как со слабоумным. И это все, что я сегодня сказал. Неужели все так просто? - Тихо говорил, опустив голову Ковальски. – Всё?
Спокойный тон, шел ему намного больше чем истерика. Хотя, кому она идёт? В этом весь Ковальски – он выдавит всё, всё до капли. И, порой, даже и не понятно, чего он добивается? В морду уже получил. Мало? Можно ещё. Можно, но не нужно.
Догнанный этими мыслями Рико, остановился. Ковальски слышал, но не видел, и, тем не менее, напрягся. Он никак не мог заставить себя поднять голову и обернуться. Ему было слишком стыдно, за тот концерт, который он, несколько минут тому назад, закатил. Рико, уже, к тому времени шёл к сидящему на коленях учёному. Подошёл, присел, легко повернул в себе лицом, почему-то, слишком лёгкого Ковальски, поднял его голову за подбородок повыше и заглянул в глаза. Как бы тот не хотел, скрыть, от зверя чувства не скроешь, глаза были переполнены страхом, хоть и он умело закрывал его. Не каждый бы, заметил. Боец, без улыбки некоторое время глядел в них, глядел спокойно и серьёзно, даже, сосредоточено, словно пытаясь увидеть там, что-то, что не видно с первого рассмотрения, а потом, чуть опустив голову учёного, коснулся губами и поцеловал, в рассеченную бровь, слегка карябнув шрамом. Потом, всё так же молча встал, и спокойным шагом удалился. А Ковальски сидел, сидел не в силах пошевелить не единым мускулом. Молча смотрел в след исчезающему в закате, совсем особенному, абсолютно не такому как все, полному маньяку, абсолютному психопату, Рико.